Концерт до минор Рахманинова стал грустным. В партере воцарилась тишина. Джаспер не замечал тихих разговоров и шепота вокруг до таких вот моментов, когда они прекращались. Он посмотрел поверх края балкона вниз, где плечом к плечу в загоне из металлической сетки стояли Психи. Подсевших на бензидокс различить было легко: они дергались и извивались, у них были большие проплешины в волосах или некачественные парики. У большинства собравшихся в эту толпу оборванцев были включены интерфейсы, и эти миниатюрные компьютеры отбрасывали стремительно кружащиеся символы и слоганы на футболки и свитера тех, кто стояли впереди них. Нечеткие картинки и буквы пульсировали разноцветным морем. Некоторые Психи манипулировали цифровой информацией в такт музыке, жестами меняя цвета и образы, налагающиеся на окружающий их мир.
Когда скрипки начали крещендо и музыка заполнила весь огромный зал, бормотание и шевеление возобновились.
Ком в горле у Джаспера раздулся до размеров теннисного мяча. Он понял, что ему необходимо что-то сказать Ане прямо сейчас. Возможно, это его последний шанс. Он придвинулся к ней. Аромат лимона и сияние ее пепельных волос на мгновение заставили его забыться. Ощутив его близость, она повернула голову. Серьезный взгляд остановился на его лице. Он сжал пальцы под связывающей их лентой и наклонился к барьеру балкона, увлекая ее за собой. Глядя на пианиста, сидящего за роялем в центре сцены, он заговорил:
— Есть вещи, которые мне не удавалось тебе сказать, — негромко проговорил он. — У меня проблемы. — Ее глаза округлились. — Не смотри на меня, — добавил он. — Не привлекай к нам внимания.
Она молча кивнула, и ее лицо стало спокойным. Она прижалась виском к его щеке, словно они всего лишь наслаждаются возможностью быть вместе — и этим движением заслонила его губы.
Джаспер почувствовал прилив восхищения ею — ее умом, не выставляемым напоказ. А еще — глубокое сожаление. Ему давно следовало ей довериться. Теперь уже слишком поздно.
— Этим утром я встречался с одним знакомым из Города, — начал Джаспер. — Только что мы с ним разговаривали, а потом у него вдруг поехала крыша, он обезумел. В считаные секунды появился психпатруль. Ему ввели успокоительное и утащили. И это было… из-за меня.
Отец Аны, сидевший слева от нее, встал. Она отодвинулась назад, чтобы он смог протиснуться мимо сидящих, вдоль ряда, и потянула за собой Джаспера. Пока Эшби извинялся, мать Джаспера, сидевшая справа от сына, накрыла его руку своей. Джаспер повернулся к ней и увидел, что вся его семья — отец, мать и сестра — наблюдает за ним.