— Я здесь гостья или арестантка? — спросила Дагни.
— Это будет зависеть от вашего выбора, мисс Таггерт.
— Я не могу выбирать, имея дело с незнакомцем.
— С незнакомцем? Разве вы не назвали свою железную дорогу моим именем?
— О!.. Да… — и вновь мелькнула смутная догадка. — Да, я… — Она смотрела на высокого человека с залитыми солнцем волосами, со сдержанной улыбкой в беспощадно проницательных глазах и видела — словно отражение — Свою Дорогу и тот летний день, когда был пущен первый состав, думала, что если человеческая фигура и может служить эмблемой Этой Дороги, то она перед ней. — Да… Назвала… — Затем, припомнив остальное, добавила: — Оказалось, что именем врага.
Голт улыбнулся.
— Это противоречие вам рано или поздно придется разрешить, мисс Таггерт.
— Это вы… Не так ли? Уничтожили мою дорогу…
— Нет. Уничтожило ее противоречие.
Дагни закрыла глаза; через несколько секунд задала вопрос:
— Я слышала о вас всякое, что же правда?
— Все.
— Вы сами распространяли эти слухи?
— Нет. Зачем? Я никогда не хотел, чтобы обо мне говорили.
— Но знаете, что стали легендой?
— Да.
— Молодой изобретатель из моторостроительной компании» Двадцатый век» — одна из подобных правд, так ведь?
— Да.
Дагни не смогла сдержать волнения, ее голос упал до шепота:
— Тот двигатель… что я обнаружила… его сделали вы?
— Да.
Дагни невольно вскинула голову от радости.
— Секрет преображения энергии… — начала было она и умолкла.
— Я мог бы объяснить его вам за пятнадцать минут, — сказал Голт в ответ на ее невысказанную, отчаянную просьбу, — но на свете нет силы, способной заставить меня это сделать. Если понимаете это, значит, со временем поймете и все остальное.
— Та ночь… двенадцать лет назад… весенняя ночь, когда вы ушли с собрания шести тысяч предателей — эта история верна, не так ли?
— Да.
— Вы сказали им, что остановите двигатель мира.
— Я остановил его.
— Что именно вы сделали?
— Ничего, мисс Таггерт. И в этом весь мой секрет.
Дагни молча устремила на него долгий взгляд. Голт стоял с таким видом, словно читал ее мысли.
— Разрушитель… — заговорила она потерянным, беспомощным тоном.
— …самая зловредная тварь на свете, — продолжил он, почти цитируя, и она узнала свои слова, — человек, организующий утечку мозгов.
— Как же пристально вы следили за мной, — заметила Дагни, — и как долго?
Пауза была очень краткой; взгляд его остался неподвижным, но ей показалось, что в нем появилась напряженность, словно оттого, что он давно ждал этой встречи, и она услышала в его голосе какую-то странную, тщательно скрываемую пылкость, когда Голт спокойно ответил: