До сих пор вопрос о телефоне не очень-то трогал Катрин, но сегодня аппарат пригодился бы ей.
А может, и нет. Слишком велико было бы искушение набрать номер в Вильгельмру.
Вечером собирается вся семья, тишине конец. На этот раз первым приходит отец, что совсем необычно. Он тотчас объясняет дочери:
— Иду в Дом спорта. Куплю приличную удочку. Пора.
У отца на повестке дня — подледный лов. Катрин знает: отец в мыслях уже готовится к поездке в их загородный домик и к замерзшему озеру.
— Как поживает твоя нога?
Катрин отвечает не сразу:
— Трудно сказать. Только вчера все случилось. Если не двигать ногой много, так сносно.
Днем, около полудня, она говорила Франку совсем другое. К тому же она часа два хозяйничала в квартире.
— До субботы еще не один день, поправишься к тому времени.
— Надеюсь, погода удержится, — откликается Катрин.
— Настоящие морозы впереди. Я разговаривал с одним коллегой, его жена командует погодой. Долговременный прогноз: антициклон с востока. А это значит — сухой мороз.
— Ох уж эти командиры, — говорит девочка, — как же часто они ошибаются.
— Ошибки иной раз у них бывают, но чаще все-таки сбывается, что предскажут, — защищает отец мастеров погоды, и Катрин замечает, как он рад предстоящей неделе в загородном домике. — Когда тебе к врачу?
— Послезавтра.
— Отпроситься мне на часок?
— Да что ты, — поспешно отвечает Катрин, — у меня время есть. Не нужно, я доберусь.
Может ведь случиться, что послезавтра у их двери будет стоять Франк, чтобы проводить ее к врачу, если, конечно, он не забыл. А то, пожалуй, он и завтра зайдет.
— Так я пошел. — Отец оглядывает комнату: — А у тебя, дочка, уютно. Тебе что-нибудь купить? Может, книгу?
— Не нужно, — отвечает девочка, — у меня есть что читать.
Она прослеживает взгляд отца, направленный на маленький шкафчик. Чудесные красные и белые гвоздики нельзя не заметить. Но отец, может, их и заметил, да ни о чем при этом не подумал. Все его мысли сейчас в лесу, и он наверняка рассчитывает, что ледяной покров на озере в ближайшие ночи укрепится.
— Тебе нужны новые перчатки, — говорит отец, — твои тонюсенькие штуковины годятся разве что для холодного лета.
— Ну, не такие уж они тоненькие, — возражает Катрин.
— Я куплю тебе варежки, такие, как у тебя уже были раньше, — белые с красными горошинами.
Катрин вспомнила, что к тем варежкам носила подходящую шапочку с помпоном, тоже белую в красный горошек.
Отец уходит — широким шагом, тяжело ступая, пойдет он по мосту Варшауэр Брюкке, прямехонько к Дому спорта. Он не посмотрит ни налево, ни направо, витрины с товарами не привлекают его внимания. Мать каждый раз огорчается.