— Они были примитивными, но обладали творческим потенциалом и жили по тщательно структурированной социальной системе. Мы выгнали их, больше половины были убиты, еще четверть умерла от болезней. Хотя это было давно, я до сих пор не могу смириться с этим. То, что я сделал, было непростительно. Знаете ли вы, что эти люди не знали, что такое война до нашего прихода? Полтора миллиарда Дарманцев живет во всем мире, и ни один из них в жизни не брал в руки оружия. Со стороны правительства было нелепо затевать войну. В два месяца численность Дарманцев сократилась до двухсот тысяч. И еще эта болезнь… И сейчас, поняв, что они неспособны к военным действиям, федералы прекратили истреблять их и позволили жить, пускай и в бедности, на планете для богатых. Так они и заключили эту мерзкую сделку.
Человек говорил с пламенным красноречием фанатика. Сент-Сир, решив воспользоваться его эмоциональным всплеском, спросил:
— Значит, вы не сбегали от преследования Внешней Галактики?
Саларди напрягся и сжал кулаки. Внезапно, его лицо покраснело.
— Я ответил на достаточное количество вопросов, — сказал он. Затем повернулся и скрылся в палатке, предварительно закрыв дверь на цепочку.
На протяжении всего обратного пути, Дэйн пребывал в задумчивости, из-за чего скорость машины была чуть выше той, с которой стоило ехать по такой дороге. Сент-Сир не обращал на это внимания, полагаясь на Судьбу и на желание мальчика добраться домой живым.
Спустя час езды, Дэйн внезапно заговорил:
— А что вы скажете на то, что мальчик рычал во время болезни?
— По сведениям «Климикона» — это один из симптомов заболевания. Звучит как эпилептический припадок при виде родственников.
— Я знал, что вещь на вашей груди будет мешать вам увидеть истину. Это попытка увидеть логику там, где ее нет.
— Но логически все сходится, — заметил Сент-Сир.
— Кого, черт возьми, вы подозреваете, Сент-Сир? Кто подходит на роль убийцы больше ду-ага-клава? У кого есть на это причины?
— Несколько человек, — ответил Сент-Сир. — И я добавил Саларди в их список.
— Почему его?
— Потому что он до фанатизма хочет защитить туземцев от федералов. Его можно понять, но он воспринимает это слишком близко к сердцу. Фанатик вполне может решить, что лучший способ нанести ответный удар — это начать убивать богатых в отместку за смерть Дарманцев.
— У него было четыре года. Почему именно сейчас?
— Возможно, ему потребовалось четыре года, чтобы стать фанатиком.
Больше Дэйн ничего не говорил.
Наконец, они оставили серый лес позади, Мертвые деревья сменились соснами. Появилось солнце, уже не скрытое плотным пологом крон, небо было абсолютно чистым.