– Да, конечно, прости, я сейчас, – говорит Полина, поднимается и идет по коридору. Виктор никак не реагирует на ее уход.
Коридор разветвляется на два рукава. Какой из них выбрать? Ошибиться нельзя: жизнь или смерть.
– Полина! – отчаянным шепотом зовет ее Максим. Она оборачивается. Образ его совсем истончился. Потрясенный, потерянный, он стоит у стеклянных дверей и с ужасом смотрит на свое расплывающееся отражение. Полина подходит к нему, пытается взять его за руку – ничего не получается. – Даже сейчас он не желает оставить меня в покое, – испуганно шепчет Максим. – Он здесь, я ощущаю его присутствие.
– Он – это ты, – успокаивающим тоном говорит Полина и снова пытается взять его за руку – не выходит.
– Он все время присутствовал… он не тот, которого я убил. – Слова выходят у Максима с трудом, смысл от него самого ускользает. – Он тот, кто убил меня, – плывущим голосом, борясь изо всех сил с возникшей вдруг неспособностью выразить мысль, продолжил Максим. – Мой фантомный двойник ни при чем. Фантомный двойник возник после выстрела, а он… он появился гораздо раньше. Это потом я спутал, наложились два образа, два врага – он и моя вина перед всеми… Он следил за мной, за каждым моим шагом, я теперь это ясно увидел.
– Он и твоя вина, – задумчиво повторила Полина. – А может, он и есть твоя вина? Не перед родственниками, не перед Татьяной, а перед кем-то другим, о ком ты забыл? Ты должен вспомнить…
– Не помню.
– Тогда хотя бы постарайся вспомнить, с чего все началось, с какого момента он стал тебя преследовать?
– Все это уже не имеет никакого значения, – обессиленно проговорил Максим. – К чему вспоминать? Это ничего не изменит. Он не перестанет преследовать меня, пока я не завершу того, что так долго, упорно оттягиваю. Но сейчас… я не вернусь туда. – Он быстрым испуганным жестом показал на застекленную дверь. – Не вернусь.
– И станешь убийцей! – закричала Полина.
– Нет, всего лишь самоубийцей. Самоубийство – личное дело каждого, человек вправе сам выбирать: жить ему или умереть. Должен же я наконец завершить… Столько бесплодных попыток! – Он горько усмехнулся. – В тот, первый раз я совсем был готов. Пистолет, заряженный, лежал на столе, я стоял у окна и смотрел на закат. Минут через пять все было бы кончено, но позвонили из больницы и сказали, что кризис у отца миновал, и я отложил казнь. Из-за этого чуть не погиб Саша, мой друг. Заряженный пистолет остался в той комнате, я совершенно о нем забыл.
– Но ведь он не погиб. И никто не погиб. Максим, ты не должен…
– А потом, – перебил он ее, – снова и снова я становился виновником… Пока я жив, это не прекратится. Кто-нибудь все равно в конце концов погибнет. Я пытался сбежать, но ничего не вышло, от себя ведь не убежишь…