– Ты повторяешь чужие слова.
– Я должен все завершить, – не слыша ее, упрямо продолжал Максим. – Я не вернусь туда.
Что ей делать? Как его убедить? Где найти аргументы?
– Ты спас мне жизнь, – отчаянно проговорила она.
– Позвонил в скорую, только и всего, – не согласился с ее аргументом Максим. – Я не хочу возвращаться туда и не вернусь. Только побудь со мной, хорошо? До конца…
– Посмотри на все ситуации с другой стороны, – попросила Полина, совсем не надеясь на то, что сможет его убедить. – Ты все время кого-то спасал. Не убивал, а спасал. Это ведь ты защитил свою мать от напавшего на нее наркомана, ты отменил в тот день заказ на аренду яхты, ты всегда спешил на помощь. Без тебя твои близкие не смогут обойтись. И подумай, как они переживут твою смерть? Мать, отец, Татьяна? Как они переживут твое самоубийство? Они этого просто не вынесут. Ты убьешь их, желая спасти. Ты говоришь, что самоубийство – личное дело каждого, но это не так. Совсем не так! Самоубийство – это самое настоящее убийство, убийство близких тебе людей. Никто из них никогда не простит себе, если ты погибнешь, все они будут обречены всю жизнь ощущать перед тобой свою вину. Нет, ты не можешь так жестоко поступить с ними! Ты просто не имеешь права так поступить! И я тоже никогда не смогу себе простить твою смерть. Представь, если бы твой отец не захотел вернуться…
– Хватит, хватит, не надо! – закричал Максим. – Зачем ты меня мучаешь?
– Ты должен вернуться. Ты должен все вспомнить. Вспомнить и жить дальше. Жить и любить своих близких. Любить и не отдаляться от них.
Вспомни, с чего все началось! – повелительным тоном, будто отдавала приказ, прокричала Полина.
Максим виновато посмотрел на нее, всем своим видом показывая, что вспомнить не может, но вдруг, словно что-то зажглось в нем, оживился и проговорил, уверенно и связно, совсем другим, чем до этого, здоровым, бодрым голосом:
– В пятницу днем я приехал в Озерный, чтобы подготовить все к новоселью.
– Да… к новоселью. – Я на секунду запнулся, но тут мои воспоминания потекли так легко и свободно, словно с моей раненой памяти сняли повязку. – Я хотел сделать Тане сюрприз, самый лучший подарок к свадьбе, и все жалел, что нельзя обвязать дом огромным таким бантом. Это был последний счастливый день в моей жизни. Я все ходил по дому, представлял, как мы будем жить вместе. «Здесь будет спальня, здесь детская», – говорил я вслух и смеялся, совершенно беспричинно. Невероятная радость переполняла меня, ожидание счастья, беспредельного, бесконечного, на целую жизнь. Звучит банально, понимаю, но тогда… В общем, я, совершенно счастливый, бродил по дому, загружал продуктами холодильник, производил небольшую уборку и предвкушал завтрашний праздник. Мне все здесь очень нравилось. Огромный старинный дом, вокруг прекрасная природа, уединение и покой. Но больше всего мне понравилась мансарда. В ней находилась одна, но очень большая и вся какая-то праздничная комната. А вид какой открывался из окон! Я как раз стоял у окна и любовался на озеро, залитое солнечным светом, когда услышал, что кто-то поднимается по лестнице. Не знаю, почему мне стало жутко? Стоял и ждал – вот сейчас откроется дверь и произойдет что-то страшное. Шаги приближались, и ужас мой нарастал. Никогда ничего подобного я не испытывал раньше, разве что во сне. И когда дверь открылась, закричал, именно так, как кричат во сне – словно проталкивая крик через непреодолимую преграду. Она была странно одета, эта женщина. В какой-то темной накидке и в черной шляпе с вуалью.