– Да, но вы говорили, что вышли из тюрьмы только вчера. – Голос ее стал жестким. – Как же тогда вы объясните, что именно Беляев выступал в роли вашей защиты?
– Только вчера? – недоуменно переспросил я. Мне казалось, прошло больше времени. – Ну да, вчера…
– А еще вы сказали, что виделись с ним сегодня, – совсем уж обличающим тоном проговорила Полина и совершенно сбила меня с толку. Соображал я все еще туго. И тут произошло нечто такое, отчего я опять чуть было не грохнулся в обморок.
Он появился на террасе неслышно, мой черный человек, моя жертва. Сел за соседний столик и уставился на нас с Полиной своим фирменным, то ли обличающим, то ли всепрощающим, но все равно требующим ответа взглядом.
– Вы хотели сообщить еще что-то, – проговорил я, цепляясь за реальность. – Что-то очень для меня важное.
– Хотела, – Полина печально на меня посмотрела, – но сейчас это уже вряд ли имеет какое-то значение.
– И все-таки? – В сущности, мне было все равно, что она ответит, – боковым зрением я наблюдал за своей жертвой. Настаивал на продолжении разговора только для того, чтобы не потерять сознание. Мне сейчас был важен процесс произнесения слов, а не ее ответы, в которые я вряд ли смог бы вникнуть.
– Вы никого не убивали, – безжизненным голосом сказала Полина.
И тут моя жертва первый раз возмутилась.
– Какая чушь! – закричал человек, которого я убил. И я с ним был совершенно согласен.
– Чушь! – продублировал я его ответ.
– Я тоже так считаю, – согласилась Полина. – Но это убийство не зафиксировано ни в полицейских протоколах, ни в материалах суда. И свидетелей вашего преступления вряд ли возможно найти.
– Мой главный свидетель сидит за соседним столом, – со сдержанным гневом, будто она высказала некую кощунственную вещь, произнес я. – Мой главный свидетель, человек, которого я убил, хоть сейчас подтвердит. Уж он-то никак не может ошибиться.
– Он сейчас здесь? – робко и как-то смиренно спросила она. – В таком случае не могли бы вы его описать? На кого он похож?
– Трудно сказать.
– А не похож ли он на адвоката Беляева?
Этот вопрос меня так удивил, что я даже не сразу нашелся что ответить.
– При чем здесь Беляев? – запинаясь, проговорил я наконец.
– При том, что, вероятней всего, именно его вы и убили.
Ее заявление настолько меня обескуражило, что даже протеста не вызвало. Вот уж это-то была полная чушь. Я посмотрел на свою жертву за соседним столиком – тот сидел, стыдливо потупившись, словно открыли какую-то постыдную тайну, словно сорвали с него маску, а заодно и всю одежду.
– Нет, нет, нет! – наконец нашел я в себе слова для протеста. – Он, – я показал в сторону человека пальцем, как невоспитанный ребенок, – ни в коем случае не адвокат Беляев.