На смуглом, худощавом лице лейтенанта мелькнула улыбка. Прикурив папиросу от какой-то чудной зажигалки, он вдруг строгим голосом заговорил о военной дисциплине:
— Это что же получается, друзья? Если каждый боец будет бродить где захочет, чем все это кончится?
Бойцы смущенно переглянулись.
— Так мы и войну проиграем. — Помолчав, лейтенант добавил: —А для вас это пахнет трибуналом.
— Мы не дезертиры, товарищ лейтенант! — тяжело топтался на месте Палван. — Так получилось…
— Ну ладно. Пойдемте. Хотя у меня нет времени, но я попытаюсь узнать, где сейчас находится ваша часть.
Аскар пошел рядом с лейтенантом.
За двумя богатырями покатился на коротеньких ножках Али.
Бектемир, положив винтовку на колени, немного вздремнул, чутко и настороженно, как птица. Внезапно вздрогнув, он поднял голову и открыл глаза. В его груди все сжалось: только что ему снились горы родного края, где он вырос и где ему был знаком каждый дикий камень, каждая тропинка, где в зарослях арчи гуляет приятный, веселый ветерок.
Он даже увидел баранов с большими подпрыгивающими курдюками. Он даже услышал клекот воды, скачущей по камням, переливающейся на солнце. И захотелось чабану, чтобы сладкий сон повторился. Закрыл было глаза он невольно улыбнулся. "Вот и стал я похож на Насреддина, который сожалел, что ему не удалось во сне сосчитать петухов!" — подумал про себя Бектемир. Приподняв тяжелую каску, опушенную по самые брови, он воспаленными от недосыпания глазами взглянул вокруг себя — был туманный, осенний рассвет.
Деревья с переломанными ветвями, почерневшие от пожаров, погрузились в какое-то страшное безмолвие. Вдали, из-за смутных очертаний возвышенности, выползла густая черная завеса, она тяжело стелилась над землей. Наверное, это горела всю ночь, обнимая небо дымом, деревня…
Ночью огонь большого пожара казался Бектемиру очень близким.
"Где-то рядом горит, — думал он. — Каждую ночь. Сколько деревень превращается в золу!"
Боец снял мешочек с шеи, развязал его и вытащил кусок хлеба, остатки сахара и большой кусок колбасы. Колбасу он брезговал есть. Другие узбеки, прибывшие на фронт раньше его, с аппетитом уминали ее, словно она была из конины, домашнего приготовления. Они упрашивали Бектемира, а иногда и дразнили: — Ну что особенного? Мясо. Обыкновенное мясо.:.
— Нет, — упрямо твердил Бектемир, — не буду.
Сейчас Бектемир толкнул молодого русского бойца, который сидел рядом с ним, дымя папиросой:
— На, возьми… В узбекском законе нет этого… свинина.
Боец неуверенно взял колбасу.
— Спасибо. Но вообще закон твой не годится. Бросай его. Приучайся жить по-солдатски.