— Не город. Немецкий аэродром, склады, — уверенно ответил солдат. — Так им…
— Да. Но ведь неделю назад эта земля была наша! — с горечью произнес Бектемир.
— Война! Будем терпеть. Настанет день, когда мы подожжем и землю Гитлера! — твердо сказал москвич. — Он еще попляшет на нашем огне.
… Крепкий сон навалился на Бектемира, но он часто просыпался. Ноги сводило от холода. Однако усталость все-таки брала свое. Проснувшись, боец грязной ладонью смахнул прилипшую к лицу мокрую землю. Через голенища грубых сапог помассировал ноги.
Сквозь холодный туман как-то недобро смотрел узкий серп тусклой, печальной луны. Бектемир будто только что избавился от гнетущего, неприятного сна. Все вокруг казалось каким-то бессмысленным, неуместным, нелепым.
Постепенно Бектемир стал различать своих друзей, которые сидели съежившись. Некоторые из них медленно двигались в тумане. В этот момент кто-то положил руку ему на плечо.
— А, Дубов! Садись, — пригласил Бектемир.
Солдат присел, покрутив свои мокрые усы толстыми, грубыми пальцами. У него, словно у человека, который неожиданно нашел утерянную семью, глаза были довольные, сверкающие.
— Где ты был? Спал?.. — спросил Бектемир.
— Мыши спят, забившись в норы, — ответил Дубов. — . Мы ходили в разведку…
— Ну как? — оживился Бектемир.
— Э, чуть-чуть бы и отправился на тот свет. Сам не верю, что жив остался.
Бектемир не расспрашивал подробностей, ему уже хорошо известно, что может случиться на войне.
— Но получилось неплохо, — продолжал Дубов. — Заглянули в самую душу фашистов. К тому же прихватили с собой одного из них. — Дубов внимательно вглядывался в туман, словно кого-то разыскивал. — Вообще сейчас дела наши лучше… Видно, собираемся с силами. Не жить немцу на этой земле. Это уж я точно знаю. Наверное, будем наступать.
Дубов оглядел товарища, словно говорил: "Подпоясывайся крепенько, узбек! Дела ждут". Хотел еще что-то сказать, но, заколебавшись, умолк. Однако солдат не в силах был сохранить в тайне свою радость. Он по привычке, затянувшись, пустил дым вниз и, нагнувшись к Бектемиру, произнес:
— Меня хотят представить к медали…
— Поздравляю. Справедливое решение. — Бектемир тихо положил ладонь на руку товарища и поинтересовался: —А какая медаль?
— Конечно, "За отвагу", — гордо ответил Дубов.
— А до этого как дела у тебя шли?
— Один танк поджег. Это ты сам знаешь. Девять гадов отправил в преисподнюю да несколько раз в разведку ходил.
— Счет твой, друг, солидный. Можно позавидовать.
— Но это же в течение двух месяцев. А между тем есть такие, которые в первый же день вышли из боя с орденом Ленина. Конечно, дело не в орденах. Когда я, простившись с женою, детьми, приехал сюда из далекой Сибири, разве я думал об орденах? О нашей земле, о нашей свободе я думал. Я не хочу, чтобы врагу перепала даже горстка родной земли. Не хочу, чтобы даже кусок болотистой глины враг унес на своей подошве! А сейчас что творится? Он идет, перепрыгивая через целые реки захватывает деревни и города. Его танки ползут по костям наших людей. Желание у него одно — на Москву напасть. Хочет в самое сердце ударить… Москва ведь сердце русского народа.