Он от радости забыл про усталость и голод. Хотелось поговорить, многое узнать.
— Не ели небось? — участливо спросил незнакомый старшина. — Ну, это мы поправим.
Им дали хлеба и колбасы.
Колбаса показалась вкусной, как казы.
После такого обеда, о котором Бектемир в последнее время только мечтал, он обратился к девочке:
— Вот мы и добрались, Зиночка. Сейчас я оставлю тебя медсестре. Она хорошая. Будет кормить тебя сахаром, молоком, печенье будет давать. Поняла? Согласна? Ну, скажи.
Девочка, сдвинув брови, задала вопрос:
— А ты тоже останешься?
— Нет, дядя должен воевать. Вот этой винтовкой я буду бить фашиста. Фашист плохой. Очень плохой.
— Он летает?
— Да. И па земле ходит, и по небу летает. Черные крылья у него.
Бектемир поднял девочку на руки и, расспросив, где санбат, отправился туда.
По дороге он наткнулся на генерала.
Бектемир торопливо опустил девочку на землю и отдал честь….
— Девочка чья? — резко спросил генерал, указав на побледневшего, дрожащего ребенка. — Возьми! Возьми быстрее на руки.
Подняв девочку, Бектемир улыбнулся, обращаясь к ней:
— Поздоровайся, Зиночка, поздоровайся. Это хороший дядя.
Генерал осторожно поцеловал маленькую, нежную ручку девочки, которую она протянула пугливо.
— Рассказывай! — обратился генерал к Бектемиру. — Судя по виду, тебе пришлось на многое насмотреться.
Коротко, в нескольких словах, стараясь выражаться ясней, Бектемир рассказал о приключениях последних дней.
— Знаю, все знаю, тяжелые дни переживаем… — произнес генерал. — Спасибо тебе… Зиночку сдан в санбат. Пусть вымоют, накормят.
— Есть, товарищ генерал.
— Ну, до свидания, Зиночка. Гляди веселее, поправляйся..
Девочка хотела улыбнуться, но не сумела. Только дрогнули губки.
В землянке боец рассказал историю Зиночки. Женщина, у которой поверх белого халата висела большая кобура с пистолетом, слушала, разглядывая девочку.
— Несмотря на молодость, лицо женщины было покрыто морщинками.
— Что же мы будем делать с этой крошкой?
Медсестра устало опустилась на табурет, потерла виски.
— Сами кормите или отдайте кому-нибудь из местных жителей, — нахмурился Бектемир.
Он ожидал более теплого приема.
— Как мы будем кормить? Положение знаете? Каждая минута на учете. — Женщина вздохнула, поднимаясь с места. — У себя оставить мы ее не можем. Поместим куда-нибудь. Отправим в глубокий тыл.
— Хорошо! Спасибо! — обрадованно произнес Бектемир. — Но, товарищ сестра, — куда вы поместите ее?
— Будьте спокойны. Много сейчас таких крошек, сирот.
Зина, ничего не понимая, с интересом рассматривала землянку.
— Ну, милая девочка, как тебя зовут? Иди ко мне, я тебе конфетку дам. Вот, вот, возьми! — Медсестра, обняв девочку, поцеловала ее, погладила по волнистым волосам.