Полная собственного достоинства, экономка передернула плечами.
— Вы пожалеете об этом! — угрожающе прошипела она.
— Может быть, — сказала Сирена. — Но мой приказ остается в силе. Убирайтесь и не возвращайтесь!
Фрау Хольц, уходя, громко хлопнула дверью.
Калеб облегченно вздохнул.
— Должно быть, ей показалось, что здесь происходит шабаш ведьм, а Ригана мы приносим в жертву дьяволу. Я понимаю ее. Что еще можно было подумать, увидев меня сидящим на его груди, а тебя склоненной над его рукой?! К тому же у тебя все руки в крови.
Сирена невольно улыбнулась, представив себе, как нелепо они выглядели.
— Пожалуй, ты прав Калеб. И тем не менее эта особа слишком много на себя берет!
Щека у Сирены горела, и чувствовалось, что на ней остался отпечаток пальцев фрау Хольц.
Брат с сестрой решили по очереди дежурить у постели Ригана. Первой осталась Сирена, а Калеб заснул на стеганном одеяле в углу комнаты.
Жена сидела рядом с мужем, держа его руку в своей.
Время от времени больной стонал и метался по постели. Сирена успокаивала его тихим, ласковым голосом, и Риган затихал. В какой-то момент его загорелая рука нашла ее руку и попыталась сжать, но это движение вызвало в нем потерю последних сил. Он застонал от боли, и лицо его потемнело. Глаза Сирены наполнились состраданием при виде мучений мужчины. Она снова сменила повязку. Что-то было не так: признаки загноения стали еще сильнее. Испугавшись, она придвинула лампу, стараясь получше рассмотреть рану. Боже милостивый!
Ноги у нее задрожали. Она быстро разбудила Калеба.
— Быстрее! Иди посмотри на рану!
Мальчик, дрожа от страха, взглянул на Сирену.
— Запри двери и иди сюда! — она быстро объяснила Калебу, что он должен будет делать. — Сейчас тебе потребуются все твои силы, братишка. Ты должен быть сильным. Нужно, чтобы Риган не шевелил рукой. Я должна сделать это! — сказала она, стараясь не заплакать. — Это единственный шанс, иначе мой муж потеряет руку.
Стараясь сохранять решительность, она быстро достала нож и прокалила длинное плоское лезвие над пламенем свечи. Риган сопротивлялся и извивался под Калебом, пытаясь избавиться от адской боли, пронзавшей его руку, но мальчик сидел на груди больного, изо всех сил прижимая к постели его могучие плечи.
— Все, братишка, я закончила. Смени ему полотенце на лбу, пока я буду перевязывать руку. Думаю, ты можешь теперь отвязать его.
— Теперь ему станет лучше?
— Это только Богу известно. Мы ничего больше не можем сделать. Нам остается только ждать. Иди и ложись спать.
Риган лежал не шевелясь, дыхание его было неровным. Сирена держала его за руку и подремывала. Перед рассветом она заснула.