— Она действительно так красива, как говорят? — осторожно спросила Сирена, пряча лицо.
Риган заговорил медленно, тщательно подбирая слова:
— Я видел много красивых женщин, но Морская Сирена — это нечто большее, чем только красота. Она неукротима, как море, по которому носится на своем черном фрегате. Она горячая, как экваториальный воздух, и опасная, как сезонные муссоны. Но самое главное в том, что она красива, как редкий алмаз. В ее венах течет огонь, а на губах играет обещание поцелуя. Такой, как она, не найдешь нигде, хоть обыщи весь свет!
У Сирены учащенно забилось сердце. Она знала, что Риган вспоминал сейчас ночь любви, проведенную на фрегате, когда они были в объятиях друг друга, отделенные от всего мира покровом густого тумана. Голос голландца потеплел и стал хрипловатым, а холодный взгляд голубых глаз устремился вдаль.
— Кажется, ты влюбился в нее, Риган. Не правда ли? — тихо спросила Сирена, дрожа от его слов и низкого страстного голоса и желая, чтобы он продолжал говорить о Морской Сирене, забыв, что все сказанное относится совсем не к ней, а имелась в виду совершенно другая женщина.
Но он замолчал, изумленно уставившись на жену.
— Как смело ты рассуждаешь! Ты задаешь довольно странные вопросы своему мужу.
— Нисколько. Наоборот, я нахожу странным, что ты не ответил на мой вопрос!
Риган не успел ничего сказать ей в ответ: их экипаж подъехал к особняку сеньора Альвареса.
После изысканного и обильного ужина гости: Риган, Сирена, Гретхен, а также несколько капитанов с женами, которых Сирена смутно помнила после своей свадьбы и роскошного бала у дона Цезаря, — в сопровождении хозяина направились в гостиную.
Во всем убранстве этого зала, призванном подчеркнуть утонченный вкус сеньора Альвареса, доминировали голубой и бледно-желтый цвета. Стены были отделаны тиковым деревом, а возле белых кресел с золочеными витыми ножками стояли маленькие и изящные столики из черного эбенового дерева.
Безусловно, украшением общества, собравшегося в этот вечер, явилась блистательная Гретхен. Она была в платье с низким вырезом, сшитом из полупрозрачной серебристой ткани, из-под которой мерцала голубая нижняя юбка. Как в столовой, так и в гостиной вдова упорно стремилась расположиться рядом с Риганом, готовая при каждом удобном случае улыбаться ему, играя ямочкой на подбородке и сверкая прекрасными белоснежными зубами. Сирену возмущал не столько этот откровенный флирт немки (все-таки Риган был увлечен Морской Сиреной), сколько сочувствующие взгляды окружающих и пренебрежительные — самой вдовы. С каким удовольствием вцепилась бы Сирена в ее розовое лицо!