— Ты сам виноват в своей смерти, Цезарь. Слишком много злодеяний на твоем счету. Расплата неминуемо должна была настигнуть тебя. Моей шпагой руководила месть. Умри же с мыслью, что тебе еще повезло! Смерть, нашедшая тебя в честном поединке, — не самая плохая смерть. Правда, она могла быть более легкой и менее мучительной, но ты сам выбрал себе такую, Цезарь. Так что, ты получил то, что просил.
— Ты победила, Морская Сирена! Забирай своего… сына и уезжай домой… Моя королева…
Кровь заклокотала у него в горле и потекла по подбородку. Глаза испанца закрылись, и жизнь оставила его.
Сирена уронила шпагу и без чувств упала на руки вовремя подоспевшего Ригана.
Надрывный плач ребенка заставил Сирену мгновенно очнуться, и она, вырвавшись из объятий Ригана, бросилась к фрау Хольц, которая уже протягивала ей кричащий сверток.
— Мой ненаглядный сыночек! Дайте мне поскорее его! — проговорила молодая мать хриплым, взволнованным голосом.
— Да и мне бы хотелось рассмотреть моего мальчика получше, — произнес, улыбаясь, Риган.
— Нет, — холодно возразила она, прижимая к груди малыша. — Это мой ребенок! Он голоден, и ему необходимо сменить пеленки. И вообще, весь этот шум ему совсем не на пользу. Мой сыночек сегодня перенервничал и переутомился! — сказала Сирена и поспешно отошла от Ригана.
Однако мужчина последовал за ней. Кажется, он ясно выразился, что намерен получше рассмотреть ребенка, и ничто не сможет ему помешать сделать это!
Но Сирена не могла забыть того изумления, которое мелькнуло в глазах мужа, когда он впервые увидел малыша. Как он был поражен, что младенец светловолос! Этот чертов голландец был уверен, что ребенок должен был родиться не от него, а от Цезаря. Он ожидал увидеть темноволосого, смуглого мальчика и как же удивился, обнаружив, что ребенок похож на него самого! О, эти мужчины! Все они мерзавцы! Если бы он только мог знать, как оскорбило ее это его дурацкое изумление! Они, мужчины, все без исключения, — подлецы и подонки! Наверняка самодовольный Риган полагал, что умело скрыл свои чувства и что она будто бы даже не догадывается о его мыслях по поводу ребенка.
Ван дер Рис совсем уже приблизился к Сирене и склонился было над малюткой, но женщина поспешно передала драгоценный сверток фрау Хольц и подхватила валявшуюся на полу шпагу.
— Послушай-ка, менеер, уж тебе-то, кажется, хорошо известно, как ловко я умею орудовать клинком. Но если ты забыл, то я могу тебе напомнить об этом. Если ты сделаешь еще шаг, приближаясь ко мне, то можешь быть уверен, что немедленно присоединишься к Альваресу. Не искушай судьбу, голландец, не советую!