— Да мне пофиг!
Это казалось Митчу очень странным, но время от времени по лицу парня пробегало выражение, напоминавшее ему то судью, то Надин. Он знал, что люди, которые долгое время живут вместе, начинают походить друг на друга, но все равно изумлялся, наблюдая за Джеффом. Он, совсем как судья, презрительно кривил губы и в точности имитировал мимику Надин, недоверчиво поднимая брови.
— Почему ты вернулся? — спросил Джефф.
В этом вопросе явственно прозвучал вызов.
Парень впервые продемонстрировал какую-то личностную заинтересованность. Может, все дело было в воображении, но Митчу почудилось, что за произнесенными словами стоит намного больше. Например: «Как так вышло, что за семнадцать лет ты не нашел времени, чтобы познакомиться с братом, и почему ты свалился мне на голову именно сейчас?» Хотя, с другой стороны, эти слова могли означать что-то вроде «Кто ты, черт возьми, такой, чтобы спустя столько лет являться за моим наследством?».
В этот момент Митч кое-что понял и решил честно сказать об этом Джеффу.
— Наверное, я просто этого не понимал, — произнес он.
— Чего ты не понимал?
— Что у меня есть брат.
В глазах Джеффа снова промелькнуло что-то неуловимое. Удивление? Это могло быть что угодно, но Митч истолковал это выражение как обиду и гнев.
— Какого хрена ты мне это загружаешь? — возмутился Джефф, и Митч вынужден был согласиться с тем, что парень имеет право на возмущение.
Холодный голос Джеффа напомнил ему интонации покойной матери, хотя выбор слов был иным. Джефф подхватил у Надин и судьи их склонность к холодному гневу в противоположность гневу горячему, который Митчу всегда казался более честным. Он сам порой ловил себя на подобной холодности, и хотя ему не всегда удавалось вовремя остановиться, в такие моменты он себя ненавидел.
Митч ответил не сразу, желая быть предельно искренним с этим ершистым пареньком.
— Я… ревновал, — наконец сказал он. — Я был молод. Меня выгнали. Я потерял дом, семью и всех друзей. Мне не дали даже окончить школу вместе со всеми. Я остался совсем один. Меня несправедливо обвинили в том, чего я не делал. От родителей веяло ледяным холодом. И тут внезапно появился ты. Для меня это стало полной неожиданностью. Я ведь понятия не имел, что они хотят кого-то усыновить. Я вообще не знал, что они хотят иметь детей. Я был потрясен, как если бы мне сообщили, что они усыновили маленького инопланетянина. Если ты стал суррогатным сыном, то я чувствовал себя отвергнутым и забытым. — Он задумался. — Я тебя ни в чем не винил. Я винил их. Что бы они ни говорили, что бы ни делали, в них не было ни капли тепла. Они вели себя так, как будто решили, что со мной слишком много проблем, поэтому от меня лучше избавиться. Я чувствовал, что меня вышвырнули вон и отреклись от меня. Поэтому я отрекся от них.