* * *
Это преобладание афинской геометрической керамики затмевает другие проявления материальной культуры этой эпохи. Архитектура известна лишь по нескольким уцелевшим фундаментам храмов или домов. К VIII веку относится достаточно большое количество статуэток, отлитых из бронзы: они изображают животных или стилизованных персонажей, очень похожих на силуэты последнего геометрического периода. Некоторые из них имели основание, которое служило печатью. Другие были частью ваз или бронзовых треножников: было обнаружено несколько поврежденных экземпляров таких предметов. Третьи служили дарами в святилищах. На бронзовых фибулах — застежках для дорийских драпирующихся, нешитых одежд — были изображены рисунки в геометрическом стиле. Статуэтки из терракоты, как и из бронзы, изображали те же схематические образы, за исключением «колоколообразных» идолов из Беотии с приставленными ногами и с туловищем, зачастую расписанным геометрическими орнаментами. Все это, тем не менее, незначительно по сравнению с огромными аттическими вазами. Однако геометрическая Греция сделала для цивилизации гораздо больше: она подарила ей алфавит и Гомера.
Принятие финикийского алфавита греками, вероятно, относится к IX или началу VIII века. Самые древние алфавитные надписи относятся ко второй половине VIII века. Адаптируя для своего языка систему фонетических знаков, придуманную финикийцами, греки сделали существенное изменение: они ввели обозначения для гласных, чего не использовали семитские народы. Возможно, память о древнем микенском силлабарии, который четко различал слоги с разными согласными, способствовала такому обогащению алфавитной системы, что и придало ей впоследствии универсальный характер. Новая техника написания получила быстрое развитие и с небольшими изменениями распространилась по всему греческому миру. Латинский алфавит, как и большинство современных, появился позже.
Не случайно два первых крупных литературных произведения, «Илиада» и «Одиссея», датируются сегодня большинством ученых IX веком или, чаще, VIII веком, то есть временем, когда эллины начали использовать алфавитное письмо. Несмотря на крайнюю сложность гомеровского вопроса, многие читатели, рассматривая обе поэмы без предубеждений, замечают четкость их конструкции. Античные авторы, которые, несомненно, были гораздо лучше знакомы с гомеровскими текстами, чем наши современники, не сомневались в однородности этих двух эпопей. Лишь немногие из них предполагали, что «Илиада» и «Одиссея» не могли быть написаны одним автором, и даже лучший критик Античности Аристарх, так умело обнаруживающий в исходных текстах поздние вставки, беспощадно боролся с этими «сепаратистами», или, как их еще называли, хоризонтами. Я, со своей стороны, склоняюсь к этому авторитетному мнению, которое подтверждает современный анализ, показавший, что в разных частях поэм прослеживается поразительное сходство в построении, свидетельствующее о едином творческом духе.