Сосед останавливается и начинает оправдываться:
— Я, знаешь ли, из Фрунзе, я…
Но дембель мгновенно теряет интерес. Он дает салаге назидательный подзатыльник и разочарованно удаляется, произнося на ходу незабываемую философскую сентенцию:
— Чтоб в следующий раз был из Кустаная…
В этой реплике сконцентрированы все особенности здравого смысла, проявляющиеся в попытках философствования. Отношение ко всему запредельному, будь то книги, звезды или полеты птиц, определяются системой координат, в центре которой находится эмпирическое Я.
Впрочем, «высокая философия» отличается от обыденного рассудка (если иметь в виду данный конкретный параметр) прежде всего большей осторожностью, так сказать, метафизической конспирацией. На смену эмпирическому «неграмотному» Я приходит его облагороженный «легендой» образ: трансцендентальное Я (Фихте), самосознание и самость (Гегель), личность, опирающаяся на законы истории (Маркс). Но именно наивность здравого смысла и придает ему в глазах путешественника некоторый философский шарм.
Путешественник, которому нередко приходится быть шпионом (хотя бы на уровне хорошего этнографа) в компании философствующих соседей, может пополнить свое досье данными, не подлежащими фальсификации. К ним мы сейчас и обратимся.
Но прежде следует заметить, что естественная мания величия является гарантией здравого житейского рассудка. Как раз ее отсутствие приводит к компенсирующему образованию (заместителю, эрзацу), известному в психиатрии как собственно мания величия.
В тот момент, когда центральное положение в мире собственного Я перестает быть чем-то очевидным, появляется нужда в яркой опознавательной вывеске: отождествление себя с Наполеоном, Христом или Эйнштейном есть результат утраты уверенности в том, что твой чулан (или твоя судьба) может быть точкой вмешательства сверхъестественных сил. Присвоение имени и биографии исторической или мифической личности представляет собой отчаянную попытку найти себя, скрыть растерянность и мучительную неопределенность за фасадом чего-то общеизвестного. Патологическая мания величия — это просто попытка защиты от прогрессирующей утраты своих господствующих высот во Вселенной, а психическое расстройство в том и состоит, что отчаянная защита лишь усугубляет то, от чего она призвана защищать.
5. Фиксы
Единственный уровень философской оригинальности, доступный здравому смыслу, располагается в сфере сверхценных идей. В психиатрии их принято называть идеями fixe, и поскольку россыпи таких идей в изобилии встречаются в житейском море, мы для удобства будем называть их просто