— А чего там? — И улыбка упала с его лица.
— На моем столбе авария, — виновато призналась баба Нюша.
— Провод оборвался? — спросил Тимофей.
— He-а, провод-то висит, — плаксиво, демонстрируя полное свое несчастье, протянула она.
— Искрит? — спросил Тимофей.
— Так и сыпет! — как бы обрадованная его профессиональной проницательностью, подтвердила и закивала она.
— Давно? — спросил Тимофей.
— А кто знает! Днем-то при солнышке незаметно было. А ночью-то как страшно бу-у-дет! — И она с надеждой поглядела на него. — А мне на дежурство в ночь, как без меня лихое стрясется?
— Изолятор, верно, придется менять, — сказал Тимофей и обернулся на магазин, которому пора было закрываться.
— А ты и смени! — обрадовалась простому решению бабка. — Покуда светло — и смени! Бери вот рубль, чтоб веселее тебе идти за инструментом, а у меня — пиво припасено, окуньков отварено, печка натоплена, ты смени изолятор — как хорошо-то бу-у-дет! — И Анна Дмитриевна порылась и достала свеженький упругий рублик.
Тимофей взял, что-то прикинул в уме, похмурился, показывая, что решает задачу, вполне стоящую и рубля и угощения, кивнул и, шаря что-то в кармане, двинул к магазину.
— Ты скоро ли, Тимофей Николаич? — крикнула вдогонку бабка.
— Я быстро, — махнул рублем Тимофей.
Она снова заняла пост у забора, а ветер мотал и дергал провисший провод, со столба, треща, сыпались искры. По озеру бежали мелкие быстрые волны, с тонким хлюпаньем заливали чистый берег, обмывали красные сапожки медленно бредущей к интернату учительницы, докатывались почти до самой бани. Дочки, когда жили дома, напарившись, вот так же выставляли мамку караулить возле столба и по ее знаку, что на улице, мол, никого нет, прыгали в холодное озеро.
— Здоровущи кобылицы, — говорила она им, сердясь и гордясь.
Уже начали слетаться на ночевку в интернат ребята из дальних деревень. Две подружки из шестого класса, обе в синих колготках, попросили поставить велосипеды за сараем, она позволила. И чьих-то троих первоклассников в мотоциклетной коляске провез председатель и снова поздоровался. Она чуть кивнула ему, она не баловала начальство чрезмерной любезностью.
Она подумала на досуге, что земля милая действительно для мужчин здесь неполезная, вот ведь и отец родной хоть и не рыбачил в морозы и лес не корчевал, а легко прослужил егерем у господ в Акулове, был малюсенький, вредный и умер рано, а мама, напротив, еще и сейчас жива, белая и большая.
Тимка словно вынырнул из розового воздуха. Нюша едва успела переменить выражение лица на подходящее для встречи мастера. А он решительно бросил на землю чемодан с инструментом, снял с плеча железные когти, вдел сапоги в стремена, опоясался заодно со столбом ремнем и цепью, полез. Нюша поглазела, как не быстро, но отважно взобрался Тимофей на самый верх, как зачем-то снял шапку и надел ее на верхушку столба, куда весной прилетает долбить красноголовый дятел, но наблюдать за его работой не стала, а поспешила в дом готовить угощение.