— Говорит тогда девица, шамаханская царица…
— Какая барыня ни будь, всё одно её ебуть, — сказал Маныч.
— Она маленькая, — сказал Минька жалобно.
— Ты совсем уже, — покрутил Лёликом пальцем около виска.
— Мышь копны не боится. Она-то еще вытянется, а вот ты навряд ли.
— Жалко дурака. Почему-то.
— Конечно, — хмыкнул Лёлик. — Без штанов остаться. Иван Иваныч, сними штаны на ночь.
— Я и говорить с ней не могу, — жаловался Минька. — Язык как чужой. И в голову ничего не идет.
— А на хрена тебе говорить? Пусть она трындычит. Хочешь развлечь человека — выслушать его. Просто, как носки в полоску.
— Взялся за грудь — говори что-нибудь, — посоветовал Маныч.
— «Дорогая, не выпить ли нам шампанского?» — изобразил Лёлик. — «А почему бы и нет?» «Ну нет, так нет.»
— Вам бы только похабалиться, идиотам.
— Миньк, какая на хрен любовь? Ты же, мамонт, парень грамотный, не голова два уха.
— Бабы в этих штуках умные, стервы, а мужик глупеет, — сказал Маныч. — Природный закон, чтоб воспроизводство не остановилось.
— Я эту сучку знаю, — сказал Седой. — Говорить только тебе не хотел, раз ты так на нее загорелся. Она богатых мужиков ловит. Как рыбку на живца. Ресторан, променад, вин-шампань. Выкрутит все деньги и привет от тёти-моти. К другому. Ты не гляди — какая она. Она этим и берет. Посмотри — не скажешь, что барракуда.
— Есть такие щучки, только на этом и живут, — подтвердил Маныч. — Она такой отсос, подсос и арамис устроит! Хо-хо! Хочешь, да не забудешь.
— Умельцы абсолютно в любом деле есть, — согласился Седой. — Мужик орлом летает, десяток лет долой — хрен ли, такая видная тёлка дает!
— Реальность побоку, — вставил Рисовальник.
— Она насемицветит про его невозможные возможности, он с понятий, как с катушек. Летний сезон проходит, мужик домой, а любовь-то…
— А любовь, как песня.
— Вот-вот. Адресочек, телефончик. И сосет потихоньку денюжки, змея. И таких ванюх у нее караван-сарай. Вагон и тележка с прицепом. Приедет может, подмахнет ему хорошенько, чтоб не забывалось. А если не добром, так худом. Народ-то женат. Семья, детки. А тут она звонит: милый, я в положении. Тактика, дорогой товарищ. Не смотри что из молодых — из ранних. Эта порода морозоустойчивая. И с молодняком они не связываются. Тебя ж ущипнуть не за что.
— Да я ей цепочку подарил, — признался Минька.
— Тогда законно.
— Надо… — Минька сжал кулак. — Как меня?.. А?… Я ж их, как рубанок полено! В стружечку кудрявую.
— И мужики такие есть, — сказал Седой. — Пожилых теток жалеют. За капусту. Не здесь, конечно, в чевлыжнике. В Дагомысе, Сочах. Где повидло погуще.