Как это обычно бывает, пьяная суета и маскарад неживых лиц быстро утомили. Рассчитавшись, мы вышли на свежий воздух и оживленную улицу, по вечернему разнаряженную по самому предпоследнему писку.
Маныч, однако, из спортивного или какого другого интереса склеил-таки одну из теток в шифоне и удалился, поддерживая ее за локоток.
Город потягивающим кошачьим шагом приступал к ночной жадной жизни, принюхиваясь ко всему что дышало и двигалось.
Мы с Леликом бесцельно болтались по набережной до гудения в ногах, пока не забрели на пляж, не угомонившийся и после полуночи. То тут, то там мелькали огоньки сигарет и слышался смех.
Мимо нас прошли три девушки. Три на два не делятся. За ними, пошатываясь, брел лобастый парень, загребая песок кроссовками.
— …А я говорю, накажу, — бормотал он сам для себя. — Земляки, — остановился парень, завидев нас, — дайте человеку за-ку-рить.
Глубоко затянувшись, с кривой, всё понимающей улыбкой, он пропел, сведя глаза к переносице:
— А у меня кедровочка… Зелен терем, зелен ясный. Семьдесят, как в аптеке. — Парень поднял указательный палец, будто прислушиваясь, потом поднес палец к виску, сказал «бах» и дурашливо рухнул на песок. Тотчас поднявшись, по-петушиному похлопал себя по бедрам, крикнул: — Щас! — и убежал, пошатываясь.
— Пойдем-ка, — предложил я, — зачем нам напряги.
Не успели мы отойти на несколько шагов, как раздалось зычное «погоди!» и с алюминиевой канистрой литров на десять на вытянутой вверх руке, нас догнал тот же облом в спортивном костюме. Открутив крышку и налив в нее из канистры он поднес мне под нос:
— Чуешь?
— Чую.
— Понужай!
— Без закуси?
— Кедровочка, — укоризненно попенял парень. — Глянь! — крутанув канистру винтом и запрокинув голову, он влил в себя несколько глотков крепчайшей настойки.
Я выпил то, что было в крышке. От спирта выступили слезы на глазах и обожгло горло, высушив язык.
— Сибиряк, — ударив себя грудь и нависнув над нами гордо сказал парень. — Эта вторая — подняв канистру похвастался он. — Собственноручный рецепт. Давайте поорём, — предложил он.
— ???
— Проораться надо, — сказал парень, попытавшись сделать серьезное лицо. — Здоровье подзарядить.
— А-а-а, — заорал он, приставив ладони рупором ко рту.
— А-а-а, — заорали и мы во всю дурь легких.
Одна звезда не выдержала, закачалась, и, порвав тонкую ниточку, которая ее держала, рухнула вниз, подогрев море на пару градусов.
Неожиданно прямо на нас вышел Маныч, держа в руке свою легкую курточку.
— О, явление Христа народу, — удивился Лелик.
— Кто таков? — шатаясь, проревел вконец захмелевший сибиряк.