Я не заглядывал в колоду даже после того, когда со своим «трояком» взял банк. Считать за столом выигранные деньги неприлично, но навскидку я знал, что выиграл примерно тридцать две тысячи баксов. Это, естественно, оказалось только началом. Любой игрок знает, что карта не лошадь, к утру да повезет. Если игра началась по-крупному, она не свернется сразу.
И в самом деле, в этот раз карта пришла всем. Я, памятуя о своих скромных по сравнению с другими финансовых возможностях, ни разу не «добавил», только «отвечал». Точно так же после половины партии, когда ставки стали уже солидными, повел себя Баринов, хотя он-то недостатка в деньгах не имел. Может, просто с собой взял недостаточно, а здесь игра шла только на наличные. В один из моментов он раскрыл «веер» и я смог посмотреть на «рубашки» карт в его руках. Но даже плечами не пожал. Похоже, что Баринов тоже знал все карты в игре — зря, что ли, я сам его обучал многим тонкостям. Директор просто заводил компанию на «крупняк». То есть играл на меня. С его единственной «парой» делать за столом было нечего. Я «тянул» игру, чтобы поднять банк до возможного предела. И дотянул-таки до того, что в игре остались мы вдвоем с артистом. Остальные сбросили карты и вышли из игры. Начало колоды я помнил четко. И знал, что мне придет масть. Потому и торговался до конца, считая, что артист со своим «трояком» в очередной раз блефует. Причем на слишком крупную сумму. Ему нечего было ждать, разве что достать из рукава карту или пару карт, чтобы получить «каре» или уж сразу «покер». Он не достал, хотя, умей это делать, не постеснялся бы, я по глазам это увидел — тип предельно наглого человека.
Все произошло так, как я просчитал. У меня вышел «колер» — все карты одного цвета, а артисту подвезло. К «трояку» он добавил при смене «пару» и в итоге получился «фул». Но это его не спасло.
Я неторопливо придвинул к себе банк. Все молчали. Молчал и я, стараясь соблюдать приличия игрока и соответствующий этому приличию невозмутимый вид. Но, признаюсь, руки у меня подрагивали. Я не представлял, что можно за один раз выиграть двести тысяч баксов. Если разумно на эти деньги жить, то кому-то хватит до глубокой старости. Но тогда, естественно, я еще не мог об этом думать. Мысли метались.
И, только сложив деньги, я услышал тишину вокруг стола. Оказывается, все собрались здесь. Все наблюдали за игрой. Все смотрели на меня, а я краснел. Не хотел этого, боролся, но краснел, потому что не умел с такими деньгами обращаться. Никогда еще не держал и даже не мечтал держать в руках столько. В профессионализме это был, естественно, полный провал. Не было еще случая в казино, чтобы я так потерял контроль за обстановкой. Всегда знал, что делается справа и слева, и против меня. А здесь заметил, что стал центром вселенной, только тогда, когда сгреб банк.