У Пенни пересохло во рту.
— Хорошо, — согласилась она. — Ты прав, мы все решим. Но не сейчас.
Даниэль посмотрел на нее, и его взгляд был красноречивее слов. Она прекрасно понимала мужа, потому что чувствовала то же самое. Он бесшумно пересек гостиную, остановился рядом с Пенни и, положив свою ладонь на ее руку, поцеловал жену в щеку. Ей следовало бы отстраниться, но она не смогла.
— Я люблю тебя, — сказал Даниэль едва слышно.
Пенни встала и ошеломленно смотрела, как он направляется в гостиную, не сводя с нее глаз. Она подождала, пока муж возьмет собранную заранее сумку, и проводила его взглядом до двери.
Обернувшись, Даниэль махнул рукой, а затем открыл дверь и исчез в темноте.
Пенни, застыв, слушала рев заведенного двигателя автомобиля и шуршание шин по подъездной дорожке.
Она не верила, что осталась одна.
Не в силах больше сдерживаться, она разрыдалась. Слезы заливали лицо, но она не пыталась остановить их. Пенни лишь прикрывала рот руками, чтобы приглушить всхлипы, разрывающие ее грудь.
Никогда в своей жизни она не чувствовала себя так одиноко, как сейчас.
— Идиот, придурок, неудачник… Мне продолжать?
Даниэль нахмурился — как и его брат. Да, он все испортил, но не стоит постоянно напоминать ему об этом! Он и сам прекрасно понимает, что натворил.
— Все, прекрати! — поморщившись, прорычал он в ответ.
Том поднял брови:
— Прекратить? Ты здесь спишь на моем диване, в то время как твоя потрясающая жена лежит в вашей постели. Одна.
Даниэль закрыл глаза. Черт, если бы можно было заставить Тома замолчать! Но жестоко будить мать стуком в дверь среди ночи. И уж тем более — напрашиваться на ночлег к своим женатым друзьям, уверенным, что в этот час он спокойно спит рядом со своей Пенни…
— Серьезно, Даниэль! Я просто не понимаю…
Даниэль поднялся, скинув одеяло.
— Достаточно, Том! Я не могу ничего изменить. Ясно?
Том сомкнул руки, как будто стараясь удержать себя, чтобы не врезать брату.
— Всегда можно что-то сделать.
— Например?
Даниэль был бы рад любому совету. Все, к чему он стремился, — это найти способ как-то все исправить за несколько ближайших дней.
— Я могу сказать только одно. У тебя удивительная жена. Ради такой женщины я бы сделал все что угодно. Но тебе удалось все разрушить. Мои поздравления.
— Ты думаешь, я не понимаю? — Даниэль почти кричал. — Если бы я мог вернуть Пенни!
— Вы были такие разные, Даниэль… — произнес брат мягко.
Теперь обвинения и упреки казались Тому неуместными.
Даниэль стиснул зубы. Но он не мог больше молчать. Пришло время признаться. С кем же еще ему советоваться, если не со своим братом?