— Да что ж ты будешь делать! — с досадой прошептал Жадный Бог.
Скала за нами пришла в движение и поползла назад, а мы вцепились друг другу в руки. Кусок камня под ногой Капитана-Командора раскрошился, и он начал падать вниз, увлекая за собой и меня. Поняв это, он разжал руки, но я, с размаху плюхнувшись на живот, уперлась коленями в остатки скалы и заставила окаменеть собственные пальцы на его плечах. Теперь он мог удержаться и подтянуться ко мне. Я сконцентрировала весь свой вес в ногах и старалась не думать о том, что у меня есть руки, и что они слабые и хрупкие.
— Отпусти же его! — взмолился Жадный Бог. — Я не собираюсь его убивать!
— Клянешься? — быстро спросила я.
Повисло молчание, и я поняла, что божара вовсе не ждал от меня ответа, а разговаривал сам с собой, словно смотрел телевизор.
— Ах ты чертовка! — взревел он.
В следующий момент, против всяких правил, небольшой каменюка рядом со мной поднялся с земли и аккуратно, но сильно приложился о наши головы. Свет погас, звуки стихли.
Впрочем, отключилась я ненадолго и пришла в себя оттого, что меня тормошил Герман.
— Ася, очнись, — кричал он. — У тебя только ушиб!
— Все, все, все в порядке, — прошептала я, чтобы он перестал меня трясти. Надо было еще унять боль в голове. Зрение восстановилось, и я увидела, что мы сидим посреди развалин, что все тихо, ничего не трясется, а рядом со мной лежит Капитан-Командор, и его голова залита кровью.
— Это я виновата, — простонала я.
— Ну да, ты же в ответе за все, — не сдержал усмешки Герман. — И за землетрясения, и за цунами…
— Нет, это твой Жабный Бог. Он что-то хотел сделать с Капитаном-Командором, но я не поняла и ему мешала.
Усмешка сползла с лица Германа, хотя я, прикусив язык, ожидала следующего подкола.
— Я думаю, все, что хотел, он сделал.
Я принялась осматривать Капитана-Командора и ощупывать его голову самыми кончиками пальцев, почти не касаясь, чтобы не причинить еще большей боли.
— Андрей! — позвал Герман. — Ты жив? Ты меня слышишь?
Я удивилась, что Герман назвал его таким именем, но Капитан-Командор открыл глаза и посмотрел на нас. Взгляд был пустым, он явно нас не узнавал.
В его черепе, около макушки, мои пальцы нащупали дыру. Прорвав кожу, из головы торчал осколок кости, и я осторожно достала его. Герман затаил дыхание. Он знал, как называется эта кость, как называется эта травма, и чем она опасна. Он, конечно же, знал, как ее лечить. Но ничего не мог сделать. До ближайшего сквозняка с Островом — несколько дней и километров, а тащить Капитана-Командора через четыре-пять миров — еще хуже, чем ждать.