«Каравелла»! Золотисто-зеленая красавица, обожаемая капитаном! И на ней Юрка, братья Женька с Костей, Игорь и Капитан-Командор! Они все прямо сейчас погибают!
Вся чернота, что скопилась у меня внутри, разом взорвалась. Экипаж «Каравеллы» был важнее и царевича, и меня самой, и страх перед грядущими муками совести отступил. Я ударила ногой по шару, тот рухнул на пол и разбился, залив зеленой жижей и засыпав осколками весь отсек, но этого я не видела. Уперев ногу в стену, я выдернула из нее рычаг, потом второй, потом остальные, потом сорвала вентили. Один рычаг выломался с куском металла из обшивки стены, вскрыв неглубокую полость, и я вонзила металлический стержень дальше, во второй слой обшивки. В пролом брызнула вода. Я стала ломать потолок.
Я делала единственное, что могла — громила подлодку изнутри, как игрушечный домик. Хозяева пытались сперва мне помешать, но поскользнулись на залившей пол жиже, а потом их завалило тем, что я вырывала из стенок.
«Ася, отзовись же!»
Я на миг застыла. «Да, Капитан-Командор? Вы все живы?»
«Мы все живы. „Каравелла“ слабо пострадала. Сейчас твоя лодка начнет разрушаться. Попробуй спасти царевича».
Вода уже заливала пол сантиметров на десять. Я бросилась в соседний отсек к оставленному там принцу, схватила его и помчалась обратно, сообразив, что лодка начнет разрушаться там, где я ее продырявила, и путь на свободу будет открыт.
Когда вода дошла мне до груди, лодка вдруг затряслась и загудела, все лампы погасли, и, торопливо настроив «фильтрующее» зрение, я увидела, как от моей дыры через два слоя металла ползет, быстро расширяясь, черная трещина. Хлынувшая в нее вода прибила нас с царевичем к переборке, потом оттолкнула от нее, и я не стала сопротивляться потоку, предчувствуя, что он вымоет нас из подлодки.
Теперь от охватившей меня тьмы не спасало даже «фильтрующее» зрение, и я подчинилась ей, расслабив все тело, кроме рук, обнимавших царевича.
Потом, поняв, что вокруг меня только вода, я закрыла мальчику нос и рот, чтоб не захлебнулся, вдохнув ненароком, и изо все сил заработала ногами.
Помню, успела подумать, что очень мешают накрепко завязанные на икрах сандалии, и испугаться невозможности определить, сколько еще воды осталось до поверхности, но быстро успокоилась, вдруг поверив, что теперь уже все будет хорошо.