Она медленно подошла к циновке и села на нее, склонив голову в надежде спрятать слезы от его алчного взгляда. Он, как всегда, бесшумно приблизился и теперь стоял перед ней.
– Сними с моих ног мокасины, – распорядился он.
Голова Тани дернулась вверх, как будто она была привязана к веревке кукольника. Она от изумления открыла рот. Раньше он никогда не просил ее об этом. Не говоря ни слова, она выполнила его просьбу, а он стоял сначала на одной ноге, потом на другой, стараясь удержать равновесие.
– Теперь сними мою набедренную повязку, – приказал он.
Танино лицо вспыхнуло, а руки задрожали, когда она подняла их, чтобы исполнить его приказ. Потом она бессильно уронила их на колени. Ее губы и голос дрожали, когда она прошептала:
– Я не могу. Пожалуйста, не заставляй меня делать это.
– Ты мне подчинишься. Сделай это.
Он был непреклонен. Его тон говорил о том, что он становится нетерпеливым.
Еще раз она протянула ледяные пальцы и теперь выполнила свою задачу, хотя и не смотрела на него. Набедренная повязка упала на пол между ними. Он молча наклонился и стащил с нее платье, потом уселся на тюфяк и посмотрел на нее. Его черные глаза пронизывали ее насквозь.
– Развяжи мои косы, женщина, – мягким, как бархат, голосом сказал он.
Таня сделала то, что он требовал, нежно расплела иссиня-черные пряди и расчесала их своими пальцами. Таня чувствовала на себе его взгляд, но не могла посмотреть ему в лицо. Его волосы струились между ее пальцами, как плотный, гладкий атлас, пробуждая каждое нервное окончание на ее пальцах, они чувственно скользили по ее ладоням.
Ее пальцы все еще были запутаны в его волосах, когда он прижал ее к себе и осторожно уложил на тюфяк. Она взглянула в его черные глаза, наполнившиеся страстью от вида ее наготы, и задрожала в ответ. Его теплые губы опустились к ее губам, белые зубы потянули за ее нижнюю губу, пока она не раскрыла их навстречу его ищущему языку. Теплые, огрубевшие руки нежно держали ее груди, будто это был какой-то бесценный дар. От его прикосновения они увеличились, и его длинные пальцы начали искать чувствительные кончики грудей и ласкать их, пробуждая к жизни.
Таня чувствовала, как улетучиваются ее страх и гнев. Вместо них в ней росло желание, с которым она не в силах была справиться, да и не хотела этого. Ее тело изогнулось и прижималось к нему по своей собственной воле, без слов умоляя его прикоснуться.
Потом он оставил в покое ее губы и теперь целовал лицо, ухо, шею, плечи, постоянно прикасаясь к чувствительным зонам. Из ее горла вырвался вздох, когда его ищущие губы захватили сосок. Ее руки скользили по его волосам, плечам, ее губы искали чувствительные места на его шее, ее зубы пытались раздразнить его.