Однако я понимаю, что это очень рискованная мысль, и потому держу ее при себе.
Поезд трогается.
Мальчишки машут нам вслед. Я думаю о том, что каждый из них — немножко Маугли.
На следующий день в вагоне-ресторане за порцией бифштекса, очень похожего на наш, отечественный, я все же завожу этот разговор.
Начинаю издалека:
— Как красиво вокруг, посмотри!
— Да, — соглашается Саша, взглядывая на окно. — Настоящие джунгли. Будто в кино.
В это время выезжаем на мост.
— Кришна, — успевает прочесть Саша название реки.
— А что, у вас все туристы такие неженки? — несколько приближаюсь я к теме.
— В каком смысле? — Саша с удовольствием уплетает не очень вкусный бифштекс.
Я тоже отрезаю очередной кусочек:
— В смысле комфорта: отели, душистое постельное белье, телефон под рукой, сервис…
Саша слегка настораживается. Разговор уже не представляется ему случайным:
— Разные бывают в группе. Но в основном — состоятельные. По нынешним временам.
Я становлюсь немного язвительной:
— Из тех, что пресытились благами? Из тех, что осторожно несут по жизни свое драгоценное брюхо?
Саша улыбается:
— А ты, оказывается, можешь быть и злой! И глаз у тебя острый, как стрела. И деталь подмечаешь, как всякий хороший литератор, — он задумывается на секунду. — Но ты права, бывают и такие: уставшие от благ, всем недовольные… брюзжат, брюзжат… ничто их не радует.
— А нормальные у вас бывают? — все клоню в нужную мне сторону.
— Бывают. Я, например.
— Ты? — хмыкаю я с деланным сомнением.
— Подожди, подожди! — смеется Саша. — Какой странный разговор! Скажи, что ты имеешь в виду, говоря «нормальные»?
Я загибаю пальцы:
— Легкие на подъем, энергичные, решительные, может быть, чуточку легкомысленные — что весьма характерно для молодости.
— Хорошо. И что? — Сашина вилка с кусочком бифштекса останавливается в воздухе.
— Как что? Ты такой?
Саша пережевывает бифштекс, с минуту молча внимательно смотрит на меня. Раздумывает. Не может с ходу понять, что я хочу. Вероятно, я захожу слишком уж издалека.
Наконец он кивает:
— Именно такой.
— Способный на поступок? — ловлю его на слове.
— Способный, — уже серьезно отвечает он.
— И мог бы сейчас сойти с поезда?
— Что, прямо сейчас? На ходу? — брови его недоуменно взлетают вверх.
— Нет, на следующей станции, конечно.
— Ах, вот в чем дело! — лицо Саши проясняется. — Настоящая Индия! Минус кондиционер, минус все удобства, минус планирование маршрута… Плюс два нормальных, слегка легкомысленных человека. Я правильно понял?
Я киваю. Я очень хочу, чтобы Саша согласился. Но у меня от страха, что так и будет, замирает сердце. Ведь я, кажется, предлагаю весьма рискованное предприятие: чужая страна, изнуряюще жаркий климат, очень дикие джунгли, — я же вижу, какие они за окном, и догадываюсь, что в них творится, — а у нас (у меня, в частности — у неженки и домоседки) никакой специальной подготовки, ни даже снаряжения. Туфельки одни да городская юбочка. И бредовые фантазии на грани каприза. Но очень уж хочется посмотреть! Ведь больше не представится такой случай.