Чаша любви (Ковалева) - страница 16

Роман этот сразу же приняли в издательстве и опубликовали практически без изменений. Книга, изданная большим тиражом, разошлась за неделю. Какому автору это не польстит!.. Я же впервые почувствовала себя состоятельным человеком. Я нашла, на что употребить свой первый гонорар. Во-первых, приоделась; хотя никуда особенно не выходила, — некогда было да и не с кем. Во-вторых, сделала в квартире тетушки ремонт. В-третьих, набила книжный шкаф словарями и энциклопедиями, весьма нужными для работы. И в-четвертых, прикупила кое-какую (недорогую) мебель.

С издательством у меня завязалась дружба. Заказали еще один роман. Но чтоб непременно с эротикой! Веяние времени… Желание читателя, долгие годы даже не знавшего, что такое эротика, и более того — живущего под девизом: «В нашей стране секса нет!».

Что ж, с эротикой — так с эротикой!

И еще полгода я не покидала комнаты (из театра к тому времени уволилась). Ушла в работу с головой. Написала о молоденькой проститутке, промышляющей на вокзале и ведущей борьбу не на жизнь, а на смерть с конкурентками… Опять приняли рукопись хорошо, издали роман лишь с косметической правкой, оглушили гонораром в зеленых купюрах. Но книга востребована читателем не была. Для меня это стало настоящей трагедией; я готова была самолично скупить весь тираж и купила своих книг немало… Заноза надолго засела в сердце. Видно, жизнь еще недостаточно била меня: я не привыкла еще к провалам и неудачам. Потому частенько — и до сих пор — подушка моя бывает мокрой от слез.

Тетушка круто переменила отношение к моей литературной деятельности. Когда я работаю, она сидит в своей комнате или на кухне тихо, как мышь. А поскольку я работаю много — практически весь день — тетушка Оля весь день сидит тихо (очень уважает мой заработок). Живя в одной квартире, мы с ней редко видимся. Я даже скучаю иногда по своей тетушке и выхожу к ней на кухню. Мы пьем кофе и болтаем о том о сем. Потом я возвращаюсь к своей подружке Эрике — так зовут мою пишущую машинку… Я пока не изменяю ей, моей машинке, хотя знакомые из мира литературы все настойчивее советуют мне перейти на компьютер; говорят: «Небо и земля…». Однако «перейти» мне еще не позволяют средства; да и боязно немного — компьютер представляется сложной техникой (осилю ли?); и предпочитаю пока — по старинке.

Дружба с издательством, кажется, только окрепла от испытаний. Несмотря на очевидный неуспех второй книги, мне заказали новый роман — любовный. И чтоб с экзотикой, и чтоб героиня не прыгала к герою в постель — по крайней мере сразу. Надо уважать желания и вкусы читательниц.