Он верно оценивает мое молчание и произносит:
— Саша. Можете называть меня так.
— Елена… Иноземцева.
— Иноземцева? — у него такой вид, будто он что-то припоминает. — Судя по фамилии, вы явно не из местных.
— Почему? — не понимаю я. — В Петербурге сотни Иноземцевых. Ах, да! Из иных земель!..
Я смеюсь, оценив его шутку.
Опять глаза Саши улыбаются при серьезном лице. Из моих знакомых никто так не умеет.
«Впрочем, он прав».
— Да, вы правы. Я из иных земель. Из Новгорода, — так говорю, а сама думаю: как он ловко перевел разговор на меня; каков психолог!
Он держится непринужденно:
— Я бывал там. Правда, зимой. Очень холодно было. Согревался пончиками…
Я останавливаюсь:
— Пончиками?
— Да, — не понимает он моего удивления. — Представьте, было очень вкусно.
— Значит, вы ходили по моей улице. Потому что в нашем городе всего одна пончиковая.
Саша оживляется:
— Так тесен мир! То я хожу по вашей улице, то вы падаете на меня с небес…
Я опять смеюсь. Не много ли для пяти минут общения? А он остроумен. И держится так непринужденно, будто уже тысячу раз бывал в подобной ситуации. С ним легко! Когда я разговариваю с Константином, с литератором, то каждую фразу из себя выдавливаю и не представляю, в какую новую крайность бросится неуравновешенный собеседник.
Ах, опять на ум приходит этот Константин. Наваждение какое-то!
Саша припоминает:
— Там еще недалеко памятник поставили. Князю Александру…
— Нет, это подальше, — уточняю я. — Скульптор — явно не Мартос.
Я замечаю, что мы стоим посреди тротуара, мешаем прохожим; и опять начинаю медленно двигаться в сторону общежития.
Саша идет за мной:
— Теперь я знаю, откуда приезжают такие девушки…
«Интересно было бы спросить — какие?» Он продолжает:
— Однако с такой фамилией, как у вас, трудно назваться где бы то ни было коренным жителем. Вы обречены на странствия. Нигде не пустите корни. Это очень романтично.
«Никак не соображу: хорошо это или плохо. Ясно одно — говорить он умеет. И тонко польстить…»
Припоминаю из рассказов мамы (а она знала от отца):
— Новгород Великий входил в число ганзейских[2] городов. Мой дальний предок, кажется, был иноземным купцом… Отсюда и фамилия.
Саша неожиданно меняет тему:
— Скажите, Елена, а куда мы идем?
Я гляжу на него испытующе. Он выдерживает взгляд.
«Если б десять минут назад он не уберег меня от травмы и сопутствующих проблем, я бы ему надерзила. Сказала бы, что я иду к подругам в общежитие, а куда идет он — не знаю. Однако в данной ситуации такой ответ не подойдет. Я этому человеку очень признательна. И он мне чуточку нравится. Самую малость всего… Он это чувствует. Он этим пользуется, конечно. Слегка переступает дозволенное, но навязчивым его не назовешь…»