Волховица Унда расставила девушек позади круга из валунов, их стройные фигуры в длинных белых платьях образовали еще один живой круг вокруг черного жертвенника. Сама Унда постоянно двигалась внутри этого круга по ходу солнца, шепча заклинания и негромко ударяя в бубен.
Пелузе стоял возле жертвенника лицом на восток, когда Пересвет, Ящелт и Станто завели пленника в центр круга. Станто сразу отступил в сторону, а Пересвет и Ящелт уложили рыцаря на черный камень лицом кверху, повинуясь молчаливому жесту Пелузе. Пересвет сдернул мешок с головы тевтонца. Ящелт быстро опутал веревкой ноги рыцарю.
Пленник сначала зажмурился от солнечных лучей, упавших ему на глаза, затем он попытался встать, но Пелузе не позволил ему этого, схватив за волосы левой рукой. Увидев нож в правой руке Пелузе, рыцарь мигом обо всем догадался.
— Проклятые язычники! — закричал он, извиваясь на жертвеннике и дико вращая глазами. — Господь покарает вас! Вы сдохнете в адовых муках! Все сдохнете! Воины Христовы отомстят за меня…
Яростный крик пленника перешел в булькающий хрип, это Пелузе резанул его ножом по горлу. Рыцарь задергался в предсмертных конвульсиях, из его шеи тонкой струей хлестала темно-красная кровь, заливая жертвенник и руки Пелузе, подставившего под эту рубиновую струю широкую медную чашу.
Станто отвернулся, не в силах смотреть на такое зрелище. Пересвет глядел себе под ноги. Ящелт был бледен, но спокоен и не отводил глаз от умирающего тевтонца.
Глава шестая
Прусские девы
Когда рыцарь умер, Пелузе смазал его теплой кровью свой лоб и, воздев руки к небесам, долго твердил заклинания и просил о чем-то бога Кауса на родном языке. Все это время волховица Унда не двигалась с места и хранила молчание. В полнейшем безмолвии стояли широким кругом и юные прусские девы, с почтительным благоговением взирая на Пелузе.
Закончив свое обращение к богу войны, Пелузе приказал Пересвету, Ящелту и Станто обнажить мечи. Смазывая длинные голубоватые клинки жертвенной кровью, старик бормотал себе под нос какую-то молитву. В этот момент Станто громко чихнул.
Пелузе радостно встрепенулся и воскликнул:
— Хвала Огню и Небу! Каус принял нашу жертву!
Унда опять забегала по кругу, стуча в бубен и выкрикивая что-то по-прусски, упоминая бога Кауса и его супругу Милду. При этом девушки хором восклицали одно и то же восхваление в честь этих богов, взявшись за руки.
Вдруг где-то в лесу неподалеку раздался невнятный протяжный крик, это был человеческий голос, пробудивший короткое гулкое эхо в кронах деревьев.
Пересвет ощутил, как у него заколотилось сердце и жаркая волна прошла по его телу. Он переглянулся с Ящелтом, чувствуя замирающий трепет своих возбужденных нервов.