Рыночники, потребители, всё меряют на деньги, во всём берут пример со старших партнёров и хозяев, даже в войне провозгласивших доктрину «неприемлемого ущерба». Как она созвучна с заявлениями «новых русских», что Ленинград не надо было защищать, а объявить открытым городом, как Париж, как многие европейские столицы, без выстрела сданные вермахту.
И в «Матче» философия пораженцев проглядывает сквозь ткань фильма. Мальчишка, гаврош, прилепившийся к любимой команде, выглядит большим героем, нежели вратарь, отговаривающий его расклеивать листовки. Можно бы понять Раневича-разведчика, Раневича-капитана команды, заранее планирующего победить в матче смерти, но ведь об этом и речи нет!
По фильму динамовцы – герои, но, право же, ущербные. Раневич жертвовал собой ради улыбки любимой. Если бы не она, подвиг не состоялся бы. А вся команда всего лишь последовала за капитаном. Нет в фильме святой всепоглощающей ненависти, бросающей на амбразуру и в смертельный таран. Подвиг объясняется сугубо личными мотивами.
Вспомните, что отвечает вратарь шефу гестапо на требование сдать игру – а если у него не получится, а если тело не послушается? Якобы в помощь его телу тот и пригрозил не только расстрелять всю команду, но и любимую женщину.
Верить ли в подвиг, в котором начисто отсутствует ненависть?
Были же у Малюкова и удачные фильмы - «В зоне особого внимания», «34-й скорый». Впрочем, они из советского времени. «Мы из будущего», который ТВ с самого создания крутит каждый День Победы, такая же поделка, как и «Матч». Если не хуже. Деградирует режиссёр? Или совершенствуется в определенную сторону?
Ю.М. Шабалин
ПАВШИЕ В СОРОК ПЕРВОМ
Всем за Россию павшим слава
И память скорбная вовек!
Их свято чтят и мать-держава
И каждый честный человек.
О всех нам не избыть печали
Средь будней, праздников и дел,
Но у того, кто пал в начале
Особый всё-таки удел…
Им, кто сражался в Бресте, в Орше,
В Смоленске, Вязьме, у Орла,
В земле лежать не всех ли горше? -
Им неизвестно, чья взяла.
Они не знают, удалось ли
Нам отстоять Москву зимой
И как и что там было после
Со всею Русью, всей страной.
И что с детьми? И что с женою?
Жива ли мать? И где отец?
Ещё пойдём ломить стеною
Или уже всему конец?..
Над ними годы проплывают,
Как многотонные суда,
Но ничего они не знают
И не узнают никогда.
Но без раздумий всё отдали,
Всё совершили, что могли.
И, не колеблясь, прахом стали
Родной единственной земли.
МОЕ ВРЕМЯ
Я жил во времена Советов.
Всё испытал и убежден:
Для тружеников, для поэтов
Достойней не было времен.
Я жил в Стране Социализма,