Тайна леса Рамбуйе (Катин) - страница 37

«Забавные были у нас отношения с этой Люси, — думал Клод. — Вплелась какая-то веселенькая ниточка некоммерческих привязанностей и симпатий. Вот как получается в моей жизни — приветливости обыкновенной проститутки я рад и признателен».

И Клод подумал, что с Люси ему нравилось быть еще и потому, что она никогда не пыталась заглянуть в его прошлое, обходила эту тему далеко стороной.

Клод закрыл глаза и вдруг ясно увидел феерически сверкающий огнями ночной Париж… Толпы на Елисейских полях… Подносы с устрицами в мелко накрошенном льду… Как огромная клумба, цветочный базар на площади Терн…

Он открыл веки: в тусклом желтом освещении тесно сидели легионеры в зеленых пятнистых формах, с новенькими автоматами в руках. Гудели на один мотив двигатели. Самолет летел в предутреннем, размытом рассветом небе.

Клод уснул. Приснился ему солнечный Булонский лес с множеством гуляющих людей. И с ним девушка с распущенными волосами, похожая на певицу Сильвию Вартан. Она что-то говорит, смеется, убегает в толпу, в лес, зовет за собой. И Клод бросился за ней, расталкивая встречных, натыкаясь на стволы. Он обегал весь лес, но девушка пропала, и он упал на твердую землю, обнял ее, крепко прижался, но земля вдруг зашевелилась, стала наклоняться, перевертываться, словно сбрасывая его с себя…

Клод проснулся. Самолет делал крутой вираж. За круглым окном буйствовало солнце, и легионеры заглядывали вниз, стараясь определить, где они.

Когда шасси коснулись земли, кругом была видна только оранжевая пустыня — пески, дюны. Липкая влага горячей салфеткой облепила лицо, забинтовала тело.

— И куда же это нас занесло, шеф? — спросил Джиовани у одного из офицеров. Он никак не мог усвоить одну из главных и, казалось бы, очень простых заповедей легиона — не задавать старшим никаких вопросов.

Офицер подошел вплотную — так, что Джиовани пришлось попятиться.

— А это тебя, чумазая рожа, совсем не касается. Понял?

И, оглядев притихших легионеров, объявил:

— Джибути!

Да, это был кусок африканской земли под названием Джибути. Здесь, на побережье Красного моря, все еще оставались французские части. Влажной жаре во все времена года Джибути обязан прозвищу «Ночной горшок». Французские солдаты регулярной армии были деморализованы беспросветным однообразием караульной службы, которую несли в этом пекле, и их решили заменить легионерами.

Так Клод снова очутился в Африке.

Парижская улица Ришелье, где с послевоенных времен жил Жан-Поль Моран, никогда не нравилась ему. Можно сказать, он даже не любил ее.