1969, р. 96–97).
Итак, мы показали, что конституирующая функция мотива – побуждение – определяется его жизненным смыслом и может тем самым рассматриваться как феномен смысловой регуляции жизнедеятельности. «Таким образом, метафоричный для психологии вопрос: что побуждает как бы трансформируется в вопрос субъективный и субъектный: зачем это нужно, переводя энергетически-побудительную феноменологию в плоскость содержательного, мотивационно-смыслового анализа» ( Сосновский, 1993, с. 185). Но в чем тогда состоит специфика второй традиционно выделяемой в деятельностном подходе функции мотива – смыслообразующей – и существует ли эта специфика вообще? Несомненно, да. Дело в том, что сам по себе мотив, его презентация в сознании, общая мотивационная установка и процессуальная развертка в форме побуждения задают лишь общую направленность деятельности, но не могут обеспечить оперативное и адекватное реагирование на все изменения в течении деятельности и ее условий, на возникающие помехи, либо, напротив, на дополнительные возможности. Поэтому основным направлением развития мотивационной регуляции деятельности в ходе ее осуществления выступает не трансформация самого мотива, а процессы «ситуативного развития мотивации» (Вилюнас, 1983; 1990; Патяева, 1983 а), в которых и проявляется главным образом смыслообразующая функция мотива. Ситуативное развитие мотивации заключается в формировании личностных и операциональных смыслов целей, средств и условий деятельности, а также частных установок, регулирующих протекание деятельности на отдельных ее участках. Все эти производные смысловые структуры выступают элементами единой системы смысловой регуляции конкретной деятельности; их взаимосвязь и системная организация были раскрыты нами в специальном экспериментальном исследовании (Леонтьев Д.А., 1987; см. также раздел 3.7.). «Актуализацией мотива “дело” мотивации не завершается, а только начинается: происходит содержательная разработка мотива, воплощение его в целях, намерениях и результатах, а также психоэнергетическая кумуляция побуждений» (Магомед-Эминов, 1998, с. 68).
Коснемся лишь одного момента – характеристики отношения между мотивом деятельности и реализуемыми в ней целями. Как отмечает Р.Р.Бибрих (1987), мотивационно-смысловые и целевые детерминанты образуют целостный комплекс регуляции деятельности. «Мотивы влияют на деятельность, ее общий характер и эффективность опосредствованно – через цели» (Бибрих, 1987, с. 60). Хотя это положение не учитывает других механизмов влияния мотива на деятельность, рассмотренных нами выше, оно в основе своей верно.