Цель – это осознанный образ будущего результата действий ( Тихомиров, 1977). Смысл цели определяется ее отношением к мотиву (Леонтьев А.Н., 1972). Цель и мотив могут в конкретных случаях совпадать; в этом случае предвосхищаемый результат действий и будет являться тем, что побуждает и направляет деятельность. Из этого, однако, отнюдь не следует, что мотив и цель в системе взглядов
А.Н.Леонтьева – это одно и то же. Как мотив, так и цель суть системные качества предметов, приобретаемые ими в структуре деятельности. Обе эти системные характеристики обладают качественным своеобразием; при этом, однако, они могут быть присущи одному и тому же предмету. Совмещение мотива и цели в одном предмете – хоть и нередкий, но все же частный случай их взаимоотношения, тем более, что мотив деятельности всегда один, а целей может быть много: они могут образовывать или временнэю последовательность, или иерархическую структуру в рамках неизменной общей направленности деятельности. Для нас, однако, наиболее интересен случай, когда мотив не совпадает ни с одной из целей, иными словами, не осознается. В этом случае, как говорилось выше, мы сталкиваемся с неадекватностью отражения мотива в сознании в форме личностного смысла образа соответствующего предмета. Но в постановке сознательных целей мы ориентируемся именно на презентацию мотива в сознании, поэтому неадекватное отражение мотива в сознании приведет к постановке целей, не отвечающих или не вполне отвечающих мотиву. Степень рассогласования мотива и цели может быть различной; в случае их существенного расхождения может возникнуть противоречие личностно-смысловой и установочно-смысловой регуляции, поскольку формирование производных смысловых установок на основе мотивационной установки не связано с осознанием и всегда отражает истинный смысл мотива. Это имеет место прежде всего в тех случаях, когда цели не являются формой развития и конкретизации мотива, а заданы извне. «Когда цель задается человеку извне, то первая операция в мотивационном процессе – это поиск в памяти мотива, способного отвечать данной цели и создавать смысл действий. Если такого адекватного мотива нет, то побуждение формируется на единственном мотиве избегания наказания или неприятной ситуации, либо к этому мотиву добавляется еще один значимый для человека мотив, например, через воображаемую ситуацию, где мотив и действия реальны, но их связь существует только в сознании человека» (Иванников, 1991, с. 120). Понятно, что эта связь, придающая цели мотивационное обеспечение, не всегда окажется работающей; это выясняется непосредственно в ходе осуществления деятельности, в котором может выявиться несоответствие цели мотиву и проявиться рассогласование личностно-смысловой и установочно-смысловой регуляции.