Начали работать, я потихоньку взяла себя в руки, играю, выхожу из оцепенения.
Они тоже не все помнят, останавливаются, повторяют, всё как всегда.
Одна группа прошла, другая, третья, все вошло в свое русло, танцуем, как вдруг на сцену выскакивает наш единственный мачо и начинает делать свои мужские дела (в смысле большие прыжки и пируэты). А у нас Шопен, я тут вся – дыша духами и туманами… Нет, конечно, ежли бы такое случилось на концерте, то уже второй его прыжок (заскок) пошел бы под «мужскую» музыку, но сейчас репетиция, и во фронт сидят все учителя, помощники и ассистенты, и мне не по рангу разруливать ситуацию, хотя на самом деле хочется остановиться и спросить: «Вы, молодой человек, чё?.. Вообще-то мы тут это… репетируем».
К моему дичайшему удивлению, он благополучно заканчивает и убегает за кулисы. Никакого движения в преподавательском составе не наблюдается, переходят к следующему номеру. Встаю:
– Минуточку! Что это было?
– Так это мы вставили фрагмент.
– Я не знала. Что нужно здесь играть?
– Ничего особенного, продолжайте, как было.
– Я могу что-нибудь мужское.
– Не нужно. Но, впрочем, если вам не трудно.
– Не трудно.
Все идет своим чередом.
Стали прогонять пиццикатный фрагмент. У меня там в левой шестнадцатые, пять штук, а потом на паузе все замирает до сильной доли. У танцующих – пике, и последнее что-то не успевают. Преподаватель сердится, подгоняет. Пробуют опять. Опять. Подаю голос:
– А хотите, я тут добавлю в левой долю, чтобы подтолкнуть их?
Две помощницы, сидящие у меня за спиной, охнув, срываются с места и бегут за кулисы, слышится стук удаляющихся пяток и наперебой истошное:
– Начинается! Она сказала, что не будет ничего этого играть! Она сказала, что будет играть другое!!!
За кулисами крики, звук приближающихся пяток, наконец появляются те же и старшая с распахнутыми руками:
– Ничего менять нельзя! Играть как написано!!!
Тьфу ты, дернуло ж меня за язык, добавила бы молча, и не заметил бы никто. Ладно, будет вам как написано. А интересно, этих девиц приставили, чтобы смотреть за мной? Так они не слышали, что должно звучать, как им определять, что я отклоняюсь? И плотоядные мысли пошли дальше – а что они могут сделать-то, если я на концерте возьму да и заиграю не то? Кто вообще что-то может сделать? Это ж не остановить… разве что электрошоком.
Далее генеральная шла спокойно – нормальный насыщенный рабочий процесс, полная мобилизация усилий всех, отмечу только один момент: начали прогонять гранд аллегро директрисы. Появляются две девицы по углам у задника, и – большие прыжки по диагонали и пируэты. Потом следующие две оттуда же, и так без конца.