Ответвлений от дороги было предостаточно. Она петляла, как горный серпантин. Мари влетела в какой-то «карман», окруженный деревьями. Погасила свет, приоткрыла дверцу, чтобы в случае опасности нырять в рощу. Тягаться в скорости с «агрессивным» кроссовером на пустынной дороге было глупо. Донесся звук ревущего мотора, и через минуту мимо промчались преследователи. Туда им и дорога… Она им мысленно помахала ладошкой.
Неплохо проходила ночь. Сердцебиение наладилось, Мари принялась усердно размышлять. Пока ей везло. Этим надо пользоваться, хватать удачу за хвост. Главное дело этой ночи пока еще никто не отменял…
Домик на окраине городка Гриппо жил своей «прозаичной» ночной жизнью. Фонарики разбрызгивали по садику желтоватый свет, озаряя усыпанные цветами кусты магнолий и азалий, белую ограду с островерхим частоколом, уютный бассейн, выложенный голубоватым кафелем. За кустами сдавленно хихикала женщина, плотоядно урчал мужчина. Из беседки за деревьями доносился звон стаканов, истеричный хохот. Взмыли брызги в бассейне; всплыл мужчина плотного сложения с волосатой грудью, отфыркался, поплыл саженками к лестнице. Там его поджидала смуглая нимфа в экономном купальнике – с точеными ножками, осиной талией, огненно-рыжими кудряшками. Она помогла клиенту выбраться, сладострастно припала к широкой груди. Он забрался ей под плавки, тяжело задышал.
– Вот и славно, милый… – шепнула проститутка. – Ты уже готов, да?.. Ого, да ты и вправду готов…
– Я всегда с тобой готов, душа моя… – прохрипел мужчина. – Подожди, сейчас вытрусь, и пойдем наверх…
В холле «Турино Мамы» царил интимный полумрак. Приглушенно играла инструментальная музыка, на диванах и кушетках шевелились неотчетливые тела, похрюкивала дама – объект исследования жадных мужских конечностей.
– Пойдем наверх… – шепнула златовласка постоянному клиенту. Они поднимались, щупая друг дружку, по лестнице, укрытой ковром, мужчина уже не мог сдерживаться, дыхание срывалось, он готов был овладеть ею прямо на этих перилах! Но она игриво вырывалась, хихикала, гладкая кожа ускользала из загребущих рук, и от этого он распалялся еще больше. Они вывалились в узкий коридор, рядом дверь, небольшая комнатушка с пышной, хотя и немного скособоченной кроватью. Он дернул за давно примеченные завязки, и верхняя часть купальника взлетела, словно птица. Он что-то хрюкал, стаскивая с себя плавки, путана вилась вокруг него, имитируя высшее эротическое наслаждение. Потащила его в кровать, они упали, переплелись конечностями, женщина вонзилась ему в шею, и он застонал, доведенный до сексуального бешенства…