Он-то и уговорил:
— Давай к нам! У нас учителей не хватает…
Он уехал, а Наташа всё не могла забыть его приглашение. И когда прошло время летних отпусков, она поехала не на Украину, а в Рудкино.
Бывший директор помог устроиться в школу. В село от Воронежа вела дорога вдоль Дона, и у излучины за подъёмом на горку на высоченном холме вытянулось Рудкино с множеством домишек, свинарниками и коровниками зажиточного колхоза.
Деревенская глухомань её не оттолкнула, а, наоборот, всколыхнула в душе что-то давно позабытое. Ведь первые годы жизни она провела на Волге, между Энгельсом и Саратовом, и из детской памяти выплыли степные просторы с такими же обрывистыми берегами, которые удерживали поток воды и направляли на юг.
— Если в Абхазии вокруг камень или глина, то тут чернозём. Бросишь семя в землю, и оно само вырастет, — устроившись на берегу, говорила она дочурке, которая любила чертить на песке.
3
Её дочь Диана пошла в детский сад. Молодая мама привыкала к новому быту: по весне сажала картошку, по осени выкапывала, обирала яблони в пришкольном саду и радовалась жизни, видя, как подрастает её очаровашка.
Кроме рисования и черчения ей пришлось вести биологию. В свободные же от уроков часы она со своей крохой пропадала на Дону и вела бесконечные разговоры с густыми водами, уносившими к Чёрному морю её тайные мысли.
— Что это? — показывала дочка пальчиком вдаль.
— Степи. А далеко-далеко — хребты, хребты… — Это за трубами?
Вдали виднелись коробки атомной станции.
— Да… Она поняла, что лучше постигнешь горы, когда познаешь степи.
Молодую учительницу заставили повышать образование, и она поступила в Курский педагогический институт на художественно-графический факультет.
Училась заочно, воспитывала девочку, работала. Она не думала, что, как её мама, останется без мужа.
Несмотря ни на что, как и до рождения дочери, на неё обращали внимание молодые парни и взрослые мужчины. Но только теперь она к ним относилась настороженно. На чай просились местные ребята. Но всех их Наташа не воспринимала всерьёз.
Смеялась: — Какое вам жениться, когда у самих молоко на губах не обсохло!
Особой назойливостью среди парней выделялся Валерка из соседнего села Гремячьего. Он приезжал на мотоцикле, звал Наташу на танцы в ДК, на рыбалку — перекрывал Дон сетями. Но переступить грань Наташа не позволяла, видя недюжинную силу парня, желанию которого вряд ли могла воспротивиться хоть одна девчонка из села.
Всё шло хорошо, если бы не одно «но»: у Наташи стал пропадать голос.
Директриса заходила возмущённая: — Вы что, спите? Ничего не слышно… Видимо, подслушивала под дверьми. Наташа всегда говорила негромко, у неё ученики сидели спокойно. А на второй год… Наташа целый месяц с детьми разговаривала шёпотом.