— Долго же ты плутал по лесу, зять мой, — с беззлобной усмешкой подтрунивал над Добрыней боярин Туровид. — Ты случаем не у богини Деваны гостевал? Не с нею ли в речке плескался и на постели нежился, а? Говорят, кто приглянется Деване, того она воли лишает и удерживает подле себя силой своего очарования. Человек, узревший Девану воочию, говорят, всю жизнь сохнет по ней в любовном томлении.
Девана, дочь Перуна, была богиней лесов и охоты, по поверьям восточных славян. Девана имела прекрасную внешность, а удалью и силой она уродилась в отца. Девана могла метнуть копье в поднебесье, выпущенные ею стрелы поражали цель на расстоянии в десять верст. Девана умела оборачиваться любым зверем, плавать рыбой в реках, а в небесах летать в образе грозной птицы Магур. Бегает Девана по лесам быстро, как лань, а если она садится на своего Буря-коня, то летает над верхушками деревьев, словно вихрь.
«Что ж, Ярослава вполне схожа красотою с грозной дочерью Перуна, да и ловкостью своей тоже», — думал Добрыня, слушая подтрунивания тестя. А сердце его грызла печаль-кручина, вполне схожая с любовным томлением.
На берегу Плещеева озера близ Ярилиной горы встретились два войска. Конные и пешие полки Добрыни выстроились на широком лугу спиной к озеру, рать князя Дробислава встала напротив, обратившись тылом к Ярилиной горе, до которой было не более полуверсты.
Жрецы с обеих сторон принесли Перуну, богу воинов, в жертву красных петухов.
Затем завыли боевые трубы. Две враждебные рати сошлись в сече в душном мареве августовского утра.
Добрыня видел в лязгающей железом сумятице битвы мечущийся по полю красный стяг князя Дробислава с изображением медвежьей головы. Добрыня рвался к вождю вятичей, желая скрестить с ним меч. Накал сражения был такой, что убитые и раненые ратники валились наземь вперемежку с покалеченными лошадьми, чье жалобное ржание смешивалось со стонами умирающих воинов. Дважды Добрыне удавалось дотянуться до Дробислава копьем, но оба раза тот ловко отразил эти выпады своим щитом.
С хрипеньем и яростью вятичи орудовали копьями и топорами, размахивали дубинами, пускали стрелы, силясь остановить мощный натиск воинства Добрыни. Однако тяжелая поступь киевлян и новгородцев, закованных в латы и кольчуги, была неудержима. Стена из продолговатых красных щитов и частокол склоненных копий давили на боевую линию вятичей, которая вскоре была разорвана в нескольких местах. Но даже неся большие потери и теряя монолитную сплоченность ратного строя, вятичи продолжали биться с несгибаемым упорством.