Нет ничего страшней сексуально отвергнутой женщины, а он лепил из меня отчаянную, на все готовую ведьму. Как только я ни завлекала его, какие совращающие одежды ни надевала, как прозрачно (в том числе и прозрачным бельем) ни намекала, чего я хочу, в какие отели ни приглашала, он сводил наши встречи к чашечке турецкого кофе или объедкам обниманий в машине, во время которых получал все, что хотел (оркестрированный моими ртом и руками оргазм), но только не способами, необходимыми мне.
Женщины созданы для того, чтобы соблазнять.
В предлюбовной игре — а я вовсе не имею в виду игру за пару минут до коитуса, а так называемый брачный танец, когда он сидит в офисе, а она шествует мимо в вечернем вычурном платье, чтобы, под видом нужды в линейке и скрепке, обдать его запахом пьянящих духов — так вот, в этой игре женщина должна лишь принимать доходчивые, доступные позы, проходя, с волнительным задом и виднеющейся в прорезь подмышкой, мимо засевшего в кустах мужчины-змеи.
Но я отринула это вечное женское телоприношение и из жаждущей жертвы превратилась в агрессора.
Вместо того, чтоб убегать, я нападала, поднимая телефонную трубку, чтобы услышать его обволакивающий голос, мягкий как воск.
Вместо того, чтобы, прислонившись к стене в выгодной позе, выгадывать, когда он прошествует мимо, я пыталась взять судьбу и за ее твердый пенис, и за рога…
Подобная тактика лишь отдалила его от меня.
Только я принималась преследовать — как он начинал убегать.
Но все во мне противилось податливому женскому поведению, и стоять у стены в ожидании, с веером или бутафорским бокалом вина, я не могла.
……………………………………………………………………………………
Истории наши были очень похожи: он бился лбом, пытаясь найти связанную с искусством работу и вернуться в артворлд — а я билась лбом в его широкую грудь, пытаясь повторить тот первый половой акт, который так меня распалил.
Мы оба не понимали, почему наши усилия никак не могут увенчаться успехом.
Особенно диким казался мне факт, что именно в том времяпрепровождении, которое предоставляло нам величайшее удовольствие — т. е. в тех делах, в которых мы преуспевали больше всего (он был прекрасным экспертом в современном искусстве, а мне, кроме него, не попадался еще человек, способный так взвинтить и тело, и ум) — так вот, именно в тех областях, где мы сверкали больше всего, нам не удавалось ни на шаг сдвинуться с мертвой точки.
Вернее, он сдвинулся с мертвой точки лишь путем перемещения в свою смерть.
Если бы я сдвинулась с мертвой точки — я сейчас была бы мертва.
* * *
Не помню уже сам разговор, но однажды он — как бы в ответ на мои жалобы на жабью жлобскую каждодневность — процитировал на персидском пословицу про змею.