У кассы, когда она отрывает по отрезной линии продуктовый талон, ее упрекает кассирша, выловившая из горки продуктов кошачий консерв:
— Государство вам не на домашних питомцев фудстэмпы дает!
Александра Арамовна, выбравшая мясные консервы исключительно по причине их дешевизны (не заметив на наклейке банки довольно сощурившуюся, пушистую морду), надеется, что стоящие за ней в очереди покупатели пропустили слова кассирши мимо ушей. Им и без этих упреков, скорей всего, неприятны постоянные переспрашивания покупательницы, ее пересохшее горло, суррогатная сытная пища (стесненные в средствах ценят количество, а не качество); выдаваемые неисправимым наркоманам, безумным бездомным и имманентным иммигрантам талоны-фудстэмпы; густой как масло славянский акцент.
Или вот они с отцом ночью, с горящими глазами, как звери, бродят по неосвещенным улицам пригнувшего голову от землетрясений, одноэтажного, приземистого городка во время «выброса» — когда верхи, выставив ненужное на тротуар, праведно и правильно спят на принимающих форму их спин подогретых матрасах, а низы оживляются, вставая с клоповых кроватей и пуская луч света на телевизоры, абажуры, микроволновки (исхитряются проверить прямо на месте); ржавые электроплиты с пустыми глазницами; велосипеды с бессильно сморщенным колесом и опущенным, как руки, рулем.
В такие дни улицы преображались.
На каждом углу можно было увидеть смазанные мглой силуэты авангардистских нагромождений из строительной арматуры, урн, ведер, шкафов без дверей, обезглавленных ламп (целеустремленно катятся по улице абажуры) и обезноженных стульев, которые все вместе напоминали остов корабля.
На палубе «корабля» копошились мрачные «моряки», которые назавтра разложат эти вещи на продажу на тротуаре центральной улицы города. Вместе с ними рылись в мусоре меркантильные мигранты из Украины или России, намеревавшиеся обставить найденными на помойке предметами мебели свой собственный дорогостоящий дом.
Вспомогаемая государством Александра Арамовна, днем подразумевающая осуждение окружающих из-за наглого проедания чьих-то налогов, ночью — окруженная перебрасывающимися фразами людьми с фонариками, перебирающимися с одной улицы на другую — становилась частью тайного братства.
Или вот отец заходит в автобус, покупает, в пятьдесят выглядя на десяток лет старше, льготный пенсионный билет, выходит на следующей остановке (где уже стоит дочь) и дает ей так называемый «трансфер», так что она заходит в следующий автобус по этому трансферу, а отец, входя вместе с ней, опять берет льготный билет.