За гранью мира алая заря (Dark) - страница 3

У Маруши перехватило дыхание. Надо же, еще вчера ей не разрешали летать дальше родного переулка. А завтра она отправится в страну, где давно уже никто не бывал. В страну, которая известна лишь по старым сказкам, да песням. Мир вспыхнул красками неопределенности. Привычные контуры изогнулись, разорвались под напором чего-то древнего, недосказанного. Обыденная реальность разошлась по швам. Туман ежедневных проблем взрезал и разогнал остроклювый парусный корабль, выпавший из неведомых времен и величаво входящий в современную гавань под молчаливое удивление внезапно смолкших грузчиков и моряков. Потом корабль обернулся углом дома, накрывшего своей тенью уже чуть ли не половину парка.

- Мама, - сказала птичка взволнованным голосом, вытолкнув невидимую пробку, закупорившую тонкое горлышко, где метались сотни неотложных вопросов. Его гнездо, - молниеносный взгляд ткнул в нависшую над сквером коробку, огладил покатую крышу и пробежался по клавишам лепных карнизов, - вот в этом самом доме, правда?

Удивленные мамины глаза наполнялись уважением:

- Ты догадалась? Как?

- Да это же совершенно неважно, мама! - воскликнула Маруша. - А можно... А можно мне взглянуть на Серебряного Птенца? Ну хоть разочек?

2

На потемневших от времени балках крепились мятые листы жести. Выкрашенные в яркий голубой цвет снаружи, здесь они являли себя серыми и угрюмыми с рыжими морщинами и бурыми язвами ржавчины. Солнце осталось снаружи. Полотно крыши жестко отделило весь внешний мир. Оно же служило и защитой от нескромных взглядов и неугомонных порывов ветра, смущавшегося среди деревьев, но яростно бушевавшего, лишь только он чувствовал простор. Лето сюда не заглядывало. Здесь вечно пахло сырым деревом и плесенью. Но гнездышко покоилось на золотистом сухом песке без единого камешка. Венок, свитый из сухих трав, благоухал ароматом далекого поля.

Возле гнезда суетились две галки-няньки. На обломке белого кирпича томно склонил голову красавец-щегол, всем видом показывавший свое исключительное положение. Хотя даже желторотому птенчику было ясно, что щегла допустили на чердак лишь затем, чтобы он по первому приказанию доставлял сюда червяков. В отдалении важно расхаживал почтенный ворон, оставивший по особому случаю загадочный Пятый Переулок, куда простые птицы не допускались, а птицы верхнего уровня залетали чрезвычайно редко. Тут же сновал чиж с нахальным бульдожьим взглядом, изображавший телохранителя то ли ворона, то ли Серебряного Птенца. Он то и дело расправлял свои узкие серповидные крылья. Однако, судя по тому, что его лапы уже не раз были отдавлены сновавшими вокруг синицами, в свою роль искренне верил только он сам. Синицы же обращали внимание лишь на рассыпанное по чердаку просо. В щели завистливо пялились воробьи, которым вход сюда был категорически воспрещен.