- Сидите, сидите, не вставайте, - ласково разрешил он, словно директор школы, неожиданно заглянувший на открытый урок.
- Тогда пшел назад, - рявкнул глазастый филин, затем его голос размягчился, заставив буквы запинаться друг об друга. - Не видишь, братан, мероприня... приятие у нас.
- Гляжу, давно уж принимаете, - уважительно кивнул кот в сторону горы всяческих пищевых отбросов, откуда торчал лысый крысиный хвост. - Примите-ка и от меня предоплатой.
Кот надул щеки и внезапно выплюнул в общую кучу двенадцать немного изжеванных кусочков копченой колбасы.
- О! - обрадовался филин. - Это наш котяра. Так будем считать его специально приглашенной звездой.
Толпа радостно взвыла и расступилась. Кот солидно прошелся до прутьев и лениво развалился на моментально освобожденном месте. Маруша не отставала от него ни на шаг. Она изящно присела на распушенный мех кошачьего хвоста и горделиво оглядела странное сборище. Ну что, пустоглазые, поняли, с КЕМ я сюда явилась? То-то же!
- Пра-адолжим на-аш творческий вечер, - в центре, как из шляпы фокусника, возникла Птица-Секретарь. - Га-арят свечи, звучит тихая музычка, а-а в душах наших сла-агаются стихи. Та-ак почему бы не выплеснуть их звездными брызгами в пра-ахладу ночи, отданной нам с изна-ачалья.
- Свечи? - удивилась Маруша, поворачивая голову из стороны в сторону.
- Эй, за пятым столиком, - грозно щелкнул клювом Пятнистый Лунь, видимо исполняющий здесь роль вышибалы, - еще слово, и вы мухами вылетите отсюда.
- Но я не вижу никаких свечей, - пожаловалась птичка. - Не говоря уже о столике.
- Да-а как же, - Птица-Секретарь просеменила к Маруше и обвела крылом дугу. - Здесь, в интимном полумраке, и са-абирается наше э-элитарное Литературное Ка-афе. Здесь мы на-асыщаемся, ка-ак физически, - она отправила в глотку одно из колбасных колечек, - та-ак и духовно. Па-асматрите па-а старанам. Ка-анделябры, ка-анечно, не фа-антан, но в а-абычной а-антикварке та-аких не сыскать. А-а скатерти? А-абратите внимание! Чистый ба-архат! Но это все меркнет перед тем, что плещется ручьем чистоты из на-аших, переполненных стра-аданием душ. А-адна из ка-аторых сейчас приа-аткроет нам сва-аю а-автабиа-аграфию. Кто у нас следующим?
17
- Теперь я, - раскатилось по клетке сумрачным эхом.
Вперед выступила вовсе несуразная птица. С тела беркута тянулись к верхним прутьям семь извилистых розовых шей, покрытых редким белесым опереньем. Шесть голов трещали "Теперь я!", одна другой громче, и лишь седьмая задумчиво примолкла.
- Симаргл Великолепный, - возвестил ведущий. - Сегодня он выступает под псевдонимом "Семиглав"!