От усталости и про голод забыла, и про опасности. Глянь, а под ней не лес уже, а деревня. Спланировала она к ближайшему курятнику, продралась сквозь дырявую крышу, перо ногами придерживая, да бухнулась прямо посреди сарая. Смотрит, красота. В одном корыте - отруби, в другом - зерно. По полу крошки хлебные раскиданы. Не жизнь, а масленица.
Куры всполошились.
- Ко-ко-кого это нам бог послал? - квохчут, суетятся.
- А Птицу Щастья! - разевает клюв сорока.
- Чего-го-го-то мы счастья пока не видим?
- А на меня посмотрите! Какая птица, такое и щастье! Щас наемся, и будет ваше щастье сытое и довольное.
За один присест отруби проглотила. За другой - зерно. Попрыгала, да крошки с полу подобрала все до единой.
- Горе нам! Горе! - плачут куры. - Хозяева когда еще вернутся! Чем же нам питаться, да детушек малых кормить? Где оно, счастье-то?
- Да не щемись, мелкота, - успокаивает их сорока. - Я ведь какая Птица Щастья? Улетная! Вот улечу, так сразу почувствуете, какими счастливыми стали.
- Так ты уж как-нибудь это... поскорей бы, - молят куры.
- Ладно, сявы, не стоните, - сорока по сторонам зыркает, съестное ищет.
Как поняла, что больше тут ничего не обломится, обратно в щель, да в лес. А на другой день снова в общагу куриную завалилась. Деревня-то не маленькая была, курятников не пересчесть. Неделю целую и кормилась.
А на восьмой день ветер сменился. Сорока крыльями и так, и эдак. Все позы перепробовала, а результата нет. Потому как перо ее назад тащит. Устала шалава белобокая, расслабилась, тут-то ее и занесло в чащу, на заветную полянку.
Полянка-то не пустовала. Там лиса трапезу разложила. Сорока по привычке бух оземь, и ну к пище подкатываться.
- Ой, кто это? - глаза у рыжей, что две тарелки.
- А Птица Щастья! - и ну клювом пробовать. - Что, рыжая, не веришь?
- Почему ж не верю? Верю, - улыбнулась пушисточка. - Как есть счастье. Был у меня завтрак, а сейчас обед по полной программе. С холодными закусками, да десертом.
Тут и съела пернатую. Одно павлинье перо на полянке осталось. Нового хозяина ждет.
26
- Вот тебе и весь сказ...
Глаза Соджобо вспыхнули рядом с Марушей. Они напоминали два выпуклых стекла, за которыми бушевала лава разъяренного вулкана. В какой-то момент Маруше показалось, что лава превратилась в рыжую лису со злым взглядом и ободком окровавленных перьев вокруг пасти, откуда торчали острые зубы крокодила.
- Мораль проста, пташка верхнего уровня, - прохрипел Соджобо. - Не лепи на самопал крутую фирму. Умные вмиг раскусят обман. И не похвалят, а пожалеют. А те, кто купятся, будут в полном отпаде. Но подумай, их ли восхищения ты добивалась?