Удары смолкли, но казалось, что они, загустев, словно в желе, все еще висят в воздухе.
— Есть интересная новость, — таинственно проговорил Гросс и пригладил вальяжную бородку. — Наши люди из министерства мне шепнули.
— Ну и? — без особого интереса спросил Бахрушин, подозревая, что речь пойдет или о производстве, или о заумных экономических материях. Ни в том ни в другом он ни черта не смыслил.
— Объявились инвесторы из Германии. Хотят крупно вложиться в химическое производство по нашему профилю.
— Да таких комбинатов в России только три, — выказал свою осведомленность Анатолий Игоревич.
— В том-то и дело, что мы не монополисты, — напомнил Гросс.
— Ну, с пацанами я договориться всегда могу, чтобы в одну руку сыграть. Мы ж насчет отпускного ценника на готовую продукцию договариваемся, по всей стране планку держим. Перетрем при случае.
— Когда большие деньги на кону стоят, не всегда договориться можно. Дело в том, что немецких инвесторов интересуют наши отвалы.
— Откаты, что ли? — не понял Бахрушин. — И это не вопрос. Объяснишь им при случае. Я-то немецкого языка не знаю.
— Отвалы, — поправил Гросс. — Терриконы отработанной породы. Они собираются их купить.
— Горы наши? Говно это? А на хрена они им сдались?
— У них технологии новые есть для углубленной переработки.
Бахрушин удивленно смотрел на своего заместителя.
— И они могут купить то, что никому не нужно? То, за что мне приходится миллионные штрафы за экологию платить?
— Именно так, — подтвердил Гросс. — Но, только «могут». Есть еще два комбината с такими же отвалами. А если к ним подадутся?
— Ты, Борис, не чуди. У нас в министерстве все схвачено, они ж у меня с ладони кормятся. Пусть немчуру к нам заворачивают. У меня отвалы самые большие.
— При должном финансировании, думаю, это получится, — Гросс сделал красноречивый жест, словно шуршал невидимой купюрой.
— Боря, займись. Дело ж выгодное. Не поскуплюсь, отстегну и тебе, и твоим дружкам из министерства. Все в шоколаде будем.
— Я переговорю. Узнаю, во что нам это станет, — пообещал Борис Михайлович.
— Не тяни, прямо сейчас и займись.
Гросс поднялся и, преисполненный собственной важностью, покинул кабинет. Бахрушин потянулся, в голове уже «светлело». Он встал, подошел к окну. Фантасмагорический пейзаж с отходами теперь уже радовал глаз.
— Это же сколько бабла под самым носом лежит! — восхитился Бахрушин.
Дверь в кабинет приоткрылась, в образовавшийся зазор просунул голову Колян.
— Анатолий Игоревич, разрешите? — спросил шофер.
— Чего тебе, заходи, раз дело есть.
Водитель проскользнул в кабинет.