Я плету Федору, что это что-то типа самой обычной, мало значащей процедуры. Большая часть шпионской работы заключается именно в подобной рутине — в сборе информации. Я говорю, что это мало чем отличается от опросов фокусных групп. И еще я говорю, чтобы он не воображал себе, что это что-то особенное, секретное или противозаконное.
— Извини, Дженсен, но не могу, — говорит Федор, глядя в пол и водя по нему носком ботинка. — Ты же сам понимаешь, что Архив — это учреждение серьезное.
Я опять принимаюсь уговаривать его, объясняя, какая все это ерунда — вынести из Архива пару документов, и одновременно пытаясь успокоить его страхи. Но он продолжает упираться.
— Ты же можешь, Федор, — говорю я. И «можешь» я растягиваю — типа «мооожешь». Именно таким голосом говорил тысячи раз и сам Федор, когда упрашивал меня что-то сделать. Например, когда в пять утра я еле стою на ногах от всего принятого «бориса», и страшно хочу спать, и говорю, что больше не в состоянии принять ни капли «дури», он, так же как я сейчас, тянет: «Конечно, мооожешь!» И все кончается тем, что я занюхиваю еще дорожку, и сна как не бывало еще на сутки.
— Но, Дженсен… — начинает он буквально ныть, как малый ребенок. Он явно не хочет это делать, но знает, что все равно придется.
— Послушай, Федор, — говорю я. — Я тоже не останусь в долгу, будь уверен.
— Это как? — спрашивает он таким тоном, по которому становится ясно, что он не представляет себе, чем я смогу с ним за это расплатиться.
— Помнишь мой плакат Шебы Тусорт с ее автографом?
— Ну, — говорит Федор, а в его глазах появляется заинтересованность. — И что?
— Он будет твой, — отвечаю я.
Федор просто обожает Шебу Тусорт. Она была ведущей актрисой в цикле «Эпоха Гламура», когда все шоу на целых три месяца стали вдруг страшно слезливыми — в них все показывали, как всякие красавцы спасают своих возлюбленных с необитаемых островов и из замков злодеев. В прошлом году такие шоу пользовались огромным успехом. И Федор тогда также тащился от этого цикла, как сейчас тащится от Римских залов у «Звездных сучек». Он такой, старик Федор. Если ему что-то понравится, то это уже надолго. Настоящий фанат.
Как бы там ни было, Шебу Тусорт нашли с отрубленной головой под каким-то мостом в Шанхае. Когда это произошло, не было ни одного новостного канала, по которому бы с утра до вечера не показывали, как китайские военные переносят ее обезглавленное тело с берега реки в труповозку. И после этого шоу «Эпоха Гламура» прекратило свое существование. С тех пор в истории телевидения оно считается чем-то вроде классики.