И мало утешения в том, что он, как видно, тоже избегает ее.
— Теперь можно и подарки выкладывать, — заметила Эйврил. — Хорошо, что расставили именные карточки.
Перси заставила себя сосредоточиться на этой задаче. Стюардам приходилось нелегко: попробуй безукоризненно накрыть официальный праздничный обед, когда вокруг снуют и мельтешат леди и раскладывают по столу груды свертков, которые то и дело сползают с места от качки корабля. Общее настроение, однако, было вполне доброжелательным, и, как выразилась мисс Уайтон, перемещение подарков может только добавить веселья.
Перси перебирала кучу заготовленных ею свертков, вглядывалась в ярлыки, поправляя ленточки, и старалась не думать о том единственном, для кого у нее не нашлось подарка. Элис не заметит — убеждала она себя, перед ним и так будет груда подарков. Но внутренний голос шептал ей: заметит. Не то чтобы она желала подколоть его, но ей просто нечего было ему подарить. Пустячный сувенир — пустяк и есть. Так можно обидеть человека, спасшего ей жизнь. Нечто значительное — а она была вполне искусной швеей, чтобы смастерить изящный жилет из того шелка, что лежал в ее сундуке, — вызовет кривотолки.
Пожалуй, есть одна вещь — и мысль о ней не давала ей покоя, пока раскладывала свои подарки.
— Пора переодеваться к обеду, — заявила Эйврил, когда они все отступили на шаг от стола, любуясь делом своих рук.
Перси последовала за ней, и они разошлись по каютам.
Ящичек с драгоценностями был заперт в сундуке, она вытащила его и поставила на койку. К обеду — изумруды, решила она, взяла футляр с ожерельем и серьгами и отложила в сторону.
Она снова пошарила в ящичке, немного поколебалась, но все же сняла верхнюю полочку, вытащила все, что было под ней, после чего шкатулка, казалось, опустела. Теперь надо было потянуть за стерженек и нажать на узкую планку — тогда выдвигалось потайное дно. Именно здесь лежал узкий продолговатый пакет, обернутый потускневшей серебристой бумагой. Лента янтарного бархата, ярлычок с надписью: «Элис, с днем рождения! С любовью от Перси XXX» — свернулся и помялся.
Почти девять лет минуло с тех пор, как она приготовила этот подарок. «Стежки, может быть, не совсем ровные, — смущалась она, — надо проверить. И конечно же надо заменить обертку». Перси чуть поразмыслила, затем вытащила сверток, опустила его в ридикюль — таким как есть, собрала шкатулку и снова надежно заперла ее в сундуке.
* * *
Кают-компания постепенно заполнялась гостями капитана, и, когда Перси вернулась, там уже было шумно от гула голосов, звона чаш для пунша и фужеров с шампанским. Двери на палубу были открыты настежь, и морской переменчивый бриз остужал воздух, разогретый теплом человеческих тел, горячими блюдами и суетой стюардов. Несколько матросов на палубе играли на скрипках и флейтах.