Наконец блюда убрали, подали фрукты и принесли еще вина. Капитан поднял бокал:
— Я предлагаю тост, джентльмены, за леди, которые украсили наш праздничный стол.
Мужчины поднялись и выпили, леди улыбались и раскланивались, а капитан взял со стола один из лежавших перед ним презентов — это означало, что остальным можно теперь разобраться со своими подарками.
Начались вскрикивания и смешки, гости рассыпались в благодарностях, обращаясь друг к другу через стол. Невозможно понять, где чей подарок, подумала Перси, если только в нем не выражена индивидуальность знакомого человека. Братья Чаттертон приветливо взметнули руки, и по их губам она прочла беззвучное «спасибо»: они узнали себя в ее акварельных набросках. Эйврил, похоже, пришла в восторг от альбома, который она обтянула набивным шелком, а капитана особенно впечатлила ее зарисовка носового украшения «Королевы Бенгалии».
Ее коллекция презентов тоже была восхитительной. Тщательно продуманные, ручной работы вещицы — от небезразличных к ней людей; благонамеренно прозаичные — от других попутчиков. Братья Чаттертон подарили ей пару резных шкатулок из сандалового дерева, Эйврил — нитку затейливо раскрашенных четок. От Элиса не было ничего.
Перси аккуратно сложила все бумажные обертки, вручила их стюарду и оглядела стол. Нет, на нем не осталось невостребованных подарков, ничто не свалилось на пол в этой суматохе. Он просто ничего не подарил ей.
— Какой красивый узел — надо же так изобретательно переплести пресс-папье! — обратилась она к Элису, сияя улыбкой и показывая ему подарок, полученный от капитана.
— Прошу извинить меня. — Он встал и отодвинул свой стул.
Перси смотрела ему в спину, пока он выходил из кают-компании. «Он спустился к пассажирскому салону», — догадалась она, услышав дробный стук шагов со стороны трапа на нижнюю палубу. Зачем? Вернется ли он? Перси порывисто поднялась из-за стола и последовала за ним. Она отдаст Элису свой подарок, даже если он пренебрежет им. Сейчас — или… пусть хоть за борт выбросит.
У подножия трапа начинался узкий проход вдоль палубы между рядами обшитых досками кают. Справа слышался шум из большого салона: пассажиры произносили тосты, шутили и смеялись.
Как глупо! Вряд ли она сможет смотреть в лицо Элису, преподнося ему эту обветшалую тряпку на глазах у всех пассажиров; надо вернуться и положить сверток на место. Только она подумала об этом, как он появился перед ней:
— Перси?
— У меня подарок для вас.
— А у меня — для вас. Давайте спустимся сюда.
Элис провел ее мимо ряда дверей по тесному проходу, освещенному всего несколькими фонарями. Они завернули за угол и остались в одиночестве: шум большого салона был здесь едва слышен и сливался с мерным плеском волн. В полутьме Элис казался громадным и каким-то загадочным.