—Я могу его увидеть?
—Минут пятнадцать не больше! Он нуждается в тишине и покое.
Джоанна вошла в маленькую, отгороженную занавеской палату блока интенсивной терапии. Отец лежал точно так же, как и ночью, с закрытыми глазами, и был подключен к аппаратам. Однако цвет лица изменился в лучшую сторону. Джоанна, стоя у кровати, рассматривала отца до тех пор, пока он не открыл глаза.
Ему потребовалась всего мгновение, чтобы разобраться в ситуации. Джоанне тут же пришло в голову, что это был самый долгий за всю жизнь контакт между ними. Она поняла, что отец узнал ее, и, наклонившись, прижалась щекой к его щеке.
—Доброе утро. — Соблюдая осторожность, она старалась говорить как обычно. — Ты нас напугал.
—Джоанна! — К ее удивлению, отец взял ее за руку. Карл никогда в жизни не выглядел таким одиноким и слабым. — Что они тебе сказали?
«Что же, ему страшно», — подумала она, и в ее душе шевельнулось сочувствие. Джоанне не могло прежде прийти в голову, что отец может испытывать страх.
—Что ты удачливый человек, — коротко ответила она. — А еще сказали, если ты будешь проявлять благоразумие, мир увидит еще не одно детище Карла У. Паттерсона!
Она выбрала как раз нужные слова. Джоанна и не предполагала, что настолько хорошо знает своего отца.
—Чертовски неподходящее время выбрал мой организм для своих дурацких фокусов. — Он окинул взглядом палату, и момент близости канул в никуда.
—Персонал пытается связаться с Тони, — сообщила Джоанна. — Уверена, что она скоро здесь появится.
Обрадовавшись, Карл снова взглянул на дочь.
—Они говорят, что собираются продержать меня на своей привязи еще целый день!
—Да. Будешь волноваться — получится больше.
—У меня осталась работа, которую не сделаешь на больничной койке.
—Хорошо. Я попрошу их отпустить тебя. Ты снова станешь руководить монтажом «Огненных полей», пока опять не свалишься!
Выражение нетерпения на лице Карла сменилось ошеломлением, а потом изумлением, что редко бывало обращено к дочери.
—Думаю, я смогу взять пару выходных. Но я против того, чтобы к этому прикасался косорукий Уитфилд!
—Я уже вызвала Ломана.
Выражение его лица тут же стало напряженным, и Карл вновь превратился в холодного, брюзгливого человека, с которым она прожила большую часть жизни.
—Прости, если я переступила границы моих полномочий, но когда я вчера поздно вечером позвонила Уитфилду и рассказала ему о положении дел, то решила, что ты предпочтешь Ломана.
—Ладно, ладно. — Он замахал руками, пресекая ее объяснения. — Я и вправду предпочту Ломана. У Уитфилда есть свое место, но, видит Бог, оно не в монтажной. Что с прессой?