в стране, точно так же, как и в отдельной душе, может быть только религия. Но человек не хотел понимать этой простой истины, даже пройдя через ужасы «дионисических» тоталитарных режимов — культов.
Надежда на чудо в области общественных отношений породила свой тип несамостоятельности мышления — зависимость от «вождей». Человек тоталитарного общества, осознанно или бессознательно, превращается в «эк-стернала». Он как бы передавал себя, управление собственным поведением, принятие решений на откуп посторонней силе, которую называет «властью» или «государством».
Возможно, наиболее ярко среди мыслителей XX века описал такой тип мышления и, соответственно, его носителя идеолог движения «новых левых» Герберт Маркузе. Он назвал подобную личность «одномерным человеком». В книге с таким же названием он представил совершенно новый для истории характер взаимоотношения личности и общества, где последнее полностью доминирует над отдельным человеческим сознанием.
«Одномерность» — это неспособность отдельного человека вырваться за границы общественного мнения или принятой в обществе системы взглядов. В случае, если личность пытается трансцендентироваться, то есть выйти за принятые в данном обществе рамки мышления, она полностью разрушается (диссоциируется).
В результате воздействия «дионисического» давления общества одномерный человек перестает испытывать даже потребность в преодолении рамок социального дискурса. Его полностью устраивает тот факт, что им управляют. Он хочет этого. Он получает от этого удовольствие.
Однако рано или поздно наступает разочарование — выясняется, что коллективные нормы и запреты способны удовлетворить метафизическую потребность человека (вкупе, кстати, и с чисто материальной) лишь на весьма короткий срок. В отличие от лидеров Утопии из романа Хаксли «О, дивный новый мир!» реальные вожди тоталитарных обществ даже не задумываются о необходимости хотя бы иллюзорного удовлетворения потребности своих рабов в духовности — трансцендентном измерении души. Они боятся этой потребности, видя в любых ее проявлениях потенцию человеческой самостоятельности.
«Заветы вождей» быстро превращаются в догму. Социальная система для выживания своего заинтересована в стагнации духовного начала у членов социума. «Духовный застой», наоборот, создает у последних когнитивный диссонанс. Потребность в преображении себя и действительности только усиливается, вызывая смутную тревогу и брожение умов, ищущих прорыва к трансцендентному — подлинному «Я». Люди начинают воспринимать социальные рамки как кастанедовские «глоссы», как главное препятствие на путях собственного становления (преображения).