а «метафизическую потребность»
>1 — как потребность в его преодолении и достижении ощущения
целостности личности — онтологической уверенности.
Если в ответ на сшибку или чувство бессмысленности существования мы не испытываем депрессии — у нас нет никакого повода измениться, нет причины для затраты духовных сил. Не ощущая душевной боли, душа не способна расти.
Христианство и психология говорят, в сущности, об одном и том же. Не пора ли нам научиться понимать друг друга?
Вдумайтесь в то, как удивительно точно и сжато сформулированы многие мысли нашей книги у Ивана Андреевича Ильина:
«Всякое страдание проистекает из несовершенства или неполноты бытия, составляющих самую сущность тварности. Ибо тварь есть бытие конечное, ограниченное во времени и в пространстве, но внутренне посягающее — то бессознательно, то сознательно — на бесконечность и неограниченность…»
Таким бессознательным «посягательством твари» и была «психоделическая революция».
«…Ибо высший смысл его (страдания. — А.Д.) продолжает Ильин, — предполагает, что земная тварь имеет некое священное задание на земле; что дело не сводится к ея случайному возникновению в недрах Беспредельного, к внутренней противоречивости ея бытия, к бессмысленному страданию от этой противоречивости и к роковому угасанию за свою земную неправду. Высший смысл тварности состоит в том, что тварь имеет священное призвание на земле. Грех ведет к страданию, страдание же должно научить тварь при жизни — духовности, мудрому самопознанию, очищению, отречению, религиозной искренности и возвращению в Божий луч. Страдание дается человеку для того, чтобы или умудрить его или погасить его, неумудреннаго…»
Конечно, бывают разные страдания и разные депрессии. Человеческая душа не может существовать, будучи заполнена одним только страданием. Депрессия, как и любовь, способна стать юнговской «идентичностью» — превратиться в болезнь. Для того чтобы отличить депрессию нормальную от страдания болезненного, и существуют врачи-профессионалы.
Однако профессионал вместе со всей культурой тоже постепенно превращается в «виртуального индивида». Он воспринимает личность пациента лишь как вещь, которой можно управлять с помощью таблеток или «зомбирования». Такой врач будет пытаться избавить пациента от малейшего душевного дискомфорта, который тот считает страданием. Он начнет лечить человека «таблетками от души» или «от личности». — читайте как хотите.
Любая наркомания есть попытка человека избавить свою душу от любого страдания, но в первую очередь от депрессии, вызванной чувством неполноты — неосмысленности собственного существования.