его в каждом данном жизненном положении. Иными словами — совесть есть целостное пребывание человека в луче Божьем».
Совесть для русского философа есть основа личности, причем основа укорененная не в абстрактной нравственности, а непосредственно в биологии — в инстинкте.
Страдания совести позволяют преодолевать ощущения индивидуальной греховности, понимая ее.
Понимание и есть мудрость.
Когда Бог утерян культурой или даже, явно или не явно, запрещен ею, только имманентное, «генетическое» ощущение «Божественного луча», которое мы называем «страданием совести», способно привести человека к подлинному чуду преображения — становления целостной личности.
В фильме «Солярис» Андрея Тарковского (и в одноименной книге С. Лемма) загадочный разумный океан планеты Солярис выполняет… потаенную мечту «кислотных наркоманов». Он оживляет значимые образы человеческой памяти. Галлюцинации воображения постепенно превращаются в реальных живых людей из плоти и крови.
Наша замечательная актриса — А.С. Демидова вспоминает о своем споре с Тарковским: «Мы тогда много спорили: где грань, перейдя которую героиня «Соляриса» из фантома превращается в человека, научается чувствовать. Андрей говорил, что эта грань в страдании, а я считала, что в юморе, самоиронии».
Правы в этом споре были оба. Зигмунд Фрейд написал целую книгу, доказывающую, что юмор возникает как творческий акт, направленный на преодоление страдания.
«При этом для человека с христиански живою и художественно индивидуализирующей совестью, — продолжает Ильин, — само собою разумеется, что каждый грех каждого человека являет собою единственное в своем роде, неповторяемое сочетание душевных трудностей, неудач или падений. Именно поэтому людские грехи совершенно не сводимы к отвлеченному каталогу «позволенностей», «полупозволенностей», «не-совсем-позволенностей», «простимостей», «полупростимостей» и «непростимостей», который, вопреки всякой христианской совести, предлагается в «моральных теологиях» иезуитов… Несчастие греха столь же индивидуально и многоразлично, сколь индивидуальны и многоразличны сами люди и отдельные миги их жизни. И грех, по самому существу своему, преодолевается, исправляется и исцеляется только духовно: духовным очищением и возвращением в Божий луч».
Такое толкование слова «совесть» позволяет по-другому объяснить противоречия Адлера. В детском и юношеском возрасте, когда рассудок не готов еще к рациональному пониманию душевной боли, сознание воспринимает зов «целостной духовности человека» как чувство неполноты.
Пользуясь христианскими терминами, мы можем определить «комплекс неполноты» как