В человеческом же сознании происходило неминуемое обесценивание любых, в том числе и религиозных, истин.
Как всегда, первым ощутило это на себе искусство.
Вторым источником, подготовившим почву для психоделической революции, стали искания художественной элиты столетия.
Один из основателей течения дадаизма Альфред Джери выразил предчувствие психоделии в своей книге «Страсть, считавшаяся увлечением высокогорными велосипедными гонками», увидевшей свет еще в 1894 году.
Герой книги ощущал какую-то силу, стоявшую за его безумным желанием кататься на велосипеде в горах. Он говорил: «Следующий век обязательно найдет простой способ прорваться к этой силе, прячущейся за моей страстью. Умные люди найдут таблетку, которая сделает Бога понятным».
В 1954 году англичанин Олдос Хаксли издал книгу «Двери восприятия». Эта книга была целиком посвящена интеллектуальному осознанию опыта приема мескалина (мы уже приводили цитату из нее). Хаксли определял в ней ощущения, вызываемые мескалином, как аналог художественного гения:
«То, что все люди способны видеть только под воздействием мескалина, художник, по природе своей, от рождения наблюдает постоянно.
Его восприятие не ограничено тем, что полезно природе или обществу» (выделено мной. — А.Д.).
В своей книге Хаксли описывает творчество художника как высшую и потому абсолютно положительную ценность, как, впрочем, и любую другую форму «ничем не ограниченного восприятия».
Но возможно ли в принципе восприятие, которое не ограничено ничем?
Не потеряет ли такое восприятие содержание и смысл?
Может быть, восприятие всегда и принципиально чем-то ограничено, но критерии этого ограничения в каждом случае — разные?
Вот что писал в сюрреалистический период своего творчества Пикассо:
«…Рисовать — значит разрушать… Творчество — это, прежде всего, акт разрушения. Художник — это тореадор (вспомните, коррида — остаток культа Митры — Диониса. — А.Д.); его задача — это прекрасное убийство объекта творчества… Я рисую женское тело, как хирург, который разрезает его на составные части…»
Кажется, что эти высказывания Пабло Пикассо — одна из самых лучших характеристик художественного творчества XX века.
Но разве такое восприятие творчества художником можно считать ничем не ограниченным!
Или это род иного ограничения? И что-то, несомненно, способно все-таки проникнуть в мир и через открытые художником двери восприятия, а не только под влиянием ведьмовских мазей?
«1924: в этом числе, волочащем за собой полную урожая рыб-лун сеть, в этом числе, разукрашенном катастрофами, бедствиями и провалами, со странными звездами в волосах, зараза сна распространяется по кварталам и деревням».